Вот как, спрашивается, называется ситуевина, когда у тебя целый день в мыслях раскручивается новый мир, обзаводясь деталями, событиями и связями. А потом ты приезжаешь к ночи домой, читаешь старые наброски, которые думал основательно использовать, и понимаешь, что всё это фигня (а половина ещё и неизвестно где). Вообще всё фигня и к основной мысли не особо подходит. Даже не к мысли, а ощущению. И что делать дальше, не очень ясно...возможно, всё-таки попробовать всё переписать и развить...мдя...страшноватисто

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Об именах и цвете волос.

Я бы не сказала, наверное, что придумывать имена персонажам так уж тяжело. Хотя тут не бывает двух одинаковых случаев. Проще всего, конечно, когда как-то так получается, когда имя у перса просто есть и никакого другого и близко не предвидится. Но об этом, наверное, отдельно. Собственно ради этого вся писанина и затевается, но в процессе мне захотелось сказать еще пару слов. Есть еще один простой и довольно очевидный случай, когда персонаж далеко не самый главный и его имя, как бы цинично не звучало, в общем-то не играет особой роли. Взять первое попавшееся тут, конечно, тоже не вариант, но выбирать определенно в разы проще.
Не знаю, как у других, а у меня есть и другой случай. Иногда я четко (хоть и необъяснимо) представляю, какие эмоции у меня лично должно вызывать имя. Есть у меня, например, один перс, который на этих страницах пока не появлялся, имя которого по-любому должно было начинаться на букву А. Вот хоть как, но на букву А. Причем оно должно было быть очень светлым, если можно так сказать об имени, и, пожалуй, легким. Я перерыла кучу имен на пресловутую букву, но все было совершенно не то: или слишком простое, или слишком вычурное, или совершенно неподходящее значение. Что в итоге? В итоге у меня в памяти всплыл случайно услышанный ник, который, как я позже выяснила вообще-то является названием самого высокого в мире водопада - Анхель. Вполне допускаю, что чужие ассоциации могут кардинально отличаться от моих, но не думаю, что это принципиально. Но Анхель - это скорее счастливое исключение. Ибо когда у меня есть вот такое ассоциативное понимание имени, найти идеально подходящее трудно до безумия. Как правило, приходится мириться с более или менее нормальными и надеяться, что однажды попадется то самое ИМЯ. Хотя иногда оно действительно находится чуть позже.
Но больше всего я люблю, конечно, упомянутый в самом начале случай. Когда ты только заносишь руку над клавиатурой, задумываясь о выборе имени, как понимаешь, вот оно. Этого героя могут звать только так и никак иначе. Так у меня получилось в последнем гете, что я пишу. Сейчас поняла, что не помню, чье имя появилось раньше: Ее или Его. Но не было ни секунды сомнения. И если с мужским именем в принципе все просто, хоть и не совсем адекватно, то с женским получилось забавно. Тут мы собственно добрались и до упомянутого в заголовке цвета волос. То что героиню зовут Джин было понятно с первых строчек, я даже не сомневалась ни минуты. Но чуть позже, в процессе написания, я задумалась, что Джин - это явное сокращение, а значит, неплохо было бы осознать и полное имя. Сначала я подумала об известном, благодаря Гарри Поттеру, имени Джиневра. Но оно так резануло мне слух, что я быстренько отодвинула эту идею. И тогда следом пришел вариант Джинджер. Я мысленно записала его, хотя практически не использую его в тексте. А дальше начались забавности. Когда я начинала писать, у меня не было четкого видения внешности героини, я тогда была сосредоточена на характере и как-то упустила это из виду. Зато когда задумалась, вдруг поняла, что она рыжая. Первой моей мыслью было: "Какая нафиг рыжая? Мне это не подходит". Это действительно не подходило от слова совсем. Персонаж, которого я начинала писать не мог быть рыжим ну просто никак. Но меня упорно не отпускала мысль, что она рыжая. И пришлось смириться. Тем более что чаще всего так и бывает: мои персонажи сами решают, какие они, что носят и в какой цвет красятся. Нет, конечно, я понимаю, что и сама, скажем так, с интересом отношусь к этому цвету волос, но что мне мешало сделать рыжим любого другого перса? Но так или иначе, Джин стала рыжей, и характер пришлось менять на ходу. И именно тогда я наконец-то сподобилась посмотреть, что же значит имя Джинджер и сокращается ли оно вообще до Джин. Оказалось, что вполне себе сокращается и означает..."рыжеволосый человек". На этом месте я собрала свою челюсть с пола и окончательно смирилась с тем, что моя героиня вдруг стала такой, как стала.

@темы: творения, ноосфера, персонажи

---

 Женщина Мотоциклиста, добро пожаловать!)

@темы: знакомство

---

Кенни Вормолд

То что я люблю всякие танцевальные фильмы совсем не новость. Но вот за последнюю неделю я откопала два новых для себя...и тут-то и пришлось мне доставать новую порцию слюнявчиков... Ибо актер и танцор Кенни Вормолд меня временно заворожил)))
Смотрим, ну или не смотрим)


Улыбка хороша, да...но ведь и танцует шикарно. Жаль фильмов не так чтобы много

@темы: стопка слюняфчиков, актеры

---

Вопрос на миллион

Терпеть не могу писать диалоги и розовые сопли. И почему в таком разе самый сопливый из всех когда-либо написанных мной диалогов занимает уже почти три страницы???

@темы: творения

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фотография для Exit Wounds

Спасибо  Oversoul, которая напомнила мне об этой фотографии. Я, честно говоря, даже не знаю, подразумевала ли я ее, когда писала один из эпизодов Exit Wounds. Возможно даже, что и нет, ибо я видела для себя именно молодого Брая, но она точно туда подходит. В любом случае, фотография хороша.

@темы: визуализация, placebo, фикшен

---

Exit Wounds.

Автор:  grustnoe_chudo
Название: Exit Wounds.
Бета:  Oversoul
Фандом: Placebo.
Статус: закончено.
Категория: гет, ангст, драма, AU, Songfic.
Рейтинг: PG-13.
Персонажи: Брайан Молко.
Краткое содержание:
Want you so bad I can taste it
But you're nowhere to be found
Now take a drug to replace it
Or put me in the ground.

Иначе говоря, songfic на песню Exit Wounds.

От автора: Это не должен был быть фик о Брайане, но так получилось. Наверное, потому что эта песня Его до последней ноты.

Магическая часть университетского общежития мирно спала. В длинном светлом коридоре с несколькими десятками одинаковых дверей не было слышно ни звука. За каждой из них – похожие, почти идентичные комнаты, но каждый из временных хозяев все-таки умудрялся добавить что-то свое: картину ли, книги ли на полках или безделушки на подоконнике. Но кто знает, что в действительности скрывается за каждой из этих дверей? Какие мысли, планы, мечты и трагедии? И на самом ли деле так спокойно спит Университет?
В одной из комнат в кресле сидел хрупкий невысокий брюнет. На мгновение можно было бы решить, что он задремал, настолько расслабленной выглядела его поза: голова откинута на спинку, глаза закрыты, руки свободно лежат на подлокотниках. Но уже в следующую секунду пальцы дрогнули и крутанули зажатую в них сигарету. Парень вздохнул и открыл глаза. Нет никакой разницы – открыть их или закрыть: увиденная сегодня сцена не желала покидать его, и теперь, куда бы он ни смотрел, везде видел одно и то же. Парень прижимает к себе девушку и якобы незаметно скользит рукой ей под кофту. А девушка, кажется, не испытывает особого энтузиазма, но не отстраняется и как-то натянуто смеется его словам. Брюнет в кресле снова вздохнул и внезапно подумал, что, быть может, он выдает желаемое за действительное. И вовсе не искусственным был ее смех? И может она действительно любит этого недоделанного атлета…
Память издевалась, подкидывая воспоминания о заливисто смеющейся девушке, о ее взгляде, полном нежности. Вспомнилось, как подолгу они обнимались по утрам, словно успевали соскучиться друг по другу за ночь, даже будучи в одной постели. Ему иногда казалось, что он скучает по ней каждую секунду, когда не видит. Вспомнился собственный трепет при каждом, даже самом простом, прикосновении.
Брюнет резко выдохнул и подался вперед, упираясь локтями в колени и зарываясь пальцами в волосы. Хотелось напиться до беспамятства, чтобы не ощущать на губах вкус ее поцелуев. Или закинуть в себя что-нибудь и уйти в отрыв без всяких душевных терзаний. Или просто шагнуть в окно…
Он стремительно и немного дергано вскочил на ноги и, не раздумывая ни секунды, одним движением смел все, что было на письменном столе. Коробочки с дисками жалобно «звякнули», разлетаясь на куски, тяжелый латинский словарь глухо бухнулся об стену, а ручки и карандаши запрыгали по полу. В коридоре стукнула пара дверей и раздались удивленные голоса, впрочем, парень не обратил на это никакого внимания. Порыв к разрушению принес с собой неожиданную секунду спокойствия. В те мгновения, что он смотрел на разлетающиеся по полу вещи, он не чувствовал ничего кроме отрешенности и пустоты, но даже пустота была лучше, чем ставшие слишком болезненными воспоминания. Однако спокойствие оказалось недолгим, и вот уже неконтролируемое желание обнять её, вдохнуть ее запах, целовать до бесконечности захлестывает с головой. На глаза попался заставленный стеллаж, и на пол полетели книги с одной из полок. Голоса в коридоре стали громче и, кажется, ближе, но ему нет дела ни до чего, кроме мнимого мимолетного спокойствия. А где-то глубоко внутри словно скручивается тугая спираль, она сжимается все плотнее, становясь похожей на пружину, готовую распрямиться в любой момент. Легкое замешательство, но вскоре весь стеллаж целиком рушится на пол.
Брюнет застыл в центре разгромленной комнаты, не обращая внимания на стук в дверь. Какое ему дело до тех, кто никогда не принимал его в расчет? Хрупкий, в чем-то женоподобный парень с вечно подведенными серыми глазами и через раз накрашенными ногтями – чем не объект презрительных насмешек для одной половины однокурсников и нездорового обожания для другой? Чертов Университет.
Скрученная внутри спираль продолжала сжиматься, к тому же появилось ощущение, будто она вращается, набирая и набирая скорость, подобно разрушительному торнадо. Парень обвел комнату взглядом, выискивая, что бы еще можно было разбить, и одновременно прислушиваясь к себе. Как-то отстраненно пришло понимание, что он не сможет долго сдерживать рождающийся внутри вихрь, да и не хотелось этого делать. Не хотелось ничего, кроме как снова почувствовать под пальцами бархатистую кожу. Магия рванулась из-под контроля, ударила упругой волной в стены и откатилась обратно. Голоса в коридоре смолкли на мгновение, чтобы зазвучать с удвоенной силой. А хозяин комнаты снова проваливался в воображаемый мир, вот только на смену памяти пришло воображение, безжалостно демонстрируя откровенные картины. Вот смазливый парень целует девушку, расстегивает на ней блузку, блуждает руками по обнаженному телу, скользит губами ниже-ниже… Брюнет, взвыв раненым зверем, прижал ладони к лицу, с удивлением понимая, что по щекам текут слезы. Магия же отреагировала по-своему: окончательно вырываясь на волю, она искрящейся волной прошла по комнате, только набирая силу. Стекла в окне задребезжали, но устояли, а вот люстра разлетелась осколками вместе с лампами, и комната погрузилась в темноту. В дверь забарабанили уже настойчивее, а кто-то даже попытался ее открыть, но бушующая магия просто не позволила этого сделать.
Парень, стоявший до сих пор в эпицентре пронесшегося по комнате вихря, покачнулся и начал оседать на пол. Обхватив себя руками, словно стремясь согреться, он слегка покачивался, не обращая внимания ни на тонкие пряди, подхваченные остаточными потоками магии, которые теперь лезли ему в глаза, ни на разгром в его комнате, ни на отворившуюся, наконец, дверь, за которой столпились студенты во главе с несколькими преподавателями.
– Что случилось?
– Откуда в нем столько силы? Ведь никогда же не блистал…
– Сумасшедший…
– Как только сам жив остался…
Шепотки летели над толпой, в первые мгновения никто не решался переступить порог и шагнуть в царящий в комнате хаос. Они просто столпились в дверях, глядя на усыпавшую пол стеклянную крошку, разорванные книги, опрокинутую мебель и так и сидящего на полу брюнета, кажущегося сейчас совершенно беззащитным и опустошенным.

@темы: творения, Placebo, фикшен, гет

---

О молодых музыкантах.

Изначально я на планировала дублировать записи здесь и на ЛиРе, но для этой, пожалуй, сделаю исключение.

Мне в общем-то довольно редко нравятся молодые никому неизвестные группы, хотя зачастую я честно пытаюсь их послушать, хотя бы даже из уважения к тому, что они пытаются что-то делать и как-то двигаться. Но тут вот недавно нашла, кажется, неплохое исключение. Хотя речь не совсем о группе. Если кратко, то с полгода назад ко мне в контакте добавился гитарист одной такой молодой группы Lycro. Я поглядывала краем глаза то, что они размещают и все такое. А вот буквально недавно он выложил ссылку на видео. Сие кавер на японскую песню в исполнении вокалиста указанной группы и двух гитаристов. Я не профессиональный музыкант, а потому не буду говорить о качестве кавера, хотя мысли на эту тему у меня есть. Что могу точно сказать, так это то, что мне нравится голос вокалиста (опять же не говорю о его профессиональных данных). Именно тембр и все такое.

В общем, смотрим тут, кому интересно (я чайник и не в состоянии сейчас разобраться, как встроить видео непосредственно в днев).

@темы: видео

---

Как связан фик с дорамой

Не то чтобы я собиралась снова что-то писать про тот ма-а-аленький фик, идея которого появилась под пласовскую Exit Wounds. У меня есть подозрение, что еще немножко и про него я напишу больше, чем собственно его. Но с другой стороны, раз уж тут я решила устроить подобие мастерской, то пусть будет и то, что натолкнуло меня на ту или иную мысль.
Я уже писала, что отправной точкой стала песня в комплекте с фотографией Браяя. И так же я писала, что текст совершенно не хотел выстраиваться, к тому же в последнее время у меня рука не поднималась снова за это взяться. Слишком эмоциональным мне это видится, хотя непосредственно в фике я не могу передать и половину этой эмоциональности.
И опять же недавно я писала, что начала смотреть новую дораму, которая, между прочим, позиционируется как музыкальная и романтичная, с чем спорить не приходится. Какая связь? Да никакой в общем-то, для того, кто привык мыслить более или менее логично. Я так не мыслю в большинстве случаев. Но ближе к делу.
Надо же мне было досмотреть именно до той серии, которая кончается, кажется, неприлично хорошо для середины сезона. Вот только на последних секундах становится понятно, что вот буквально в следующем кадре всплывет факт, который неизбежно разрушит все построенное раньше. И не просто разрушит, а, кажется, уничтожит любые надежды на хороший исход. Я не представляю, как из этого можно выкрутиться, даже если выкручиваться всю оставшуюся половину сезона. Терпеть не могу, когда все так обрывается, тем более что я не представляю, когда смогу продолжить смотреть, ибо времени нет совершенно. Но это еще полбеды.
Есть же еще что-то типа анонса, в котором мелькают кадры следующей серии. Тут-то я и попалась окончательно, когда увидела главного героя, скрючевшегося (блин, непоэтичное слов - убираем?) на полу у стены, словно в стремлении спрятаться от свалившегося на него "открытия". Но тяжело описать впечатления от увиденного, поэтому просто скрин. Хотя тут тоже не совсем то, но все же...краски кадра и сама поза, может я сгущаю краски, но черт...


Причем тут фик по пласовской песне? Да при всем, если честно. Эта попытка спрятаться, мельком увиденная в обрывке кадра, мимолетность радостного момента, и, чего уж там, первый час ночи сделали свое дело: мне пришлось по осколкам собирать собственное спокойствие. Как всегда я слишком эмоционально реагирую на подобные фильмы. И ведь сколько раз уже зарекалась смотреть такие глупости. Вот видимо в попытке самосохранения я и переключилась снова на фик. Я не скажу, что он стал ровным, гладким и действительно сильным. Но больше прямо сейчас я из этой идеи не вытащу. Как ни странно, Oversoul не прибила меня за покушение на святое, а значит у этой мелочи есть шанс увидеть свет.
Вот как-то так.

И да, сериалы - зло. Правда, мой брат утверждает, что зло это необходимое. А кроме всего прочего, мне страшновато смотреть дальше. Да еще и одна из сюжетных линий слегка раздражает. Все запущено, да.

@темы: placebo, фикшен, дорамы, Южная Корея

---

Нашла я тут себе очередную корейскую дорамку. What's Up? называется. И как всегда, смотрю сразу и много. Вот посмотрела я вчера 4 серии с мыслью о главном герое "какой симпатишный мальчик, а главное не такой смазливый, как большинство ГГ". А потом в инете вычитала, что "мальчику" на момент выхода сериала на экраны было 29 лет Корейцы совсем не стареют, да? Переезжаю. Они ведь еще и высокие
Обсуждаемый персонаж третий слева

@темы: дорамы, Южная Корея

---

Это еще не конец. Эпилог.

Эпилог.

Ветки деревьев колыхнулись, словно от порыва ветра, и на небольшой поляне появился беловолосый шинигами в капитанском хаори. Он был сосредоточен и словно к чему-то прислушивался. Спустя несколько мгновений слева от капитана из шунпо изящно, но в тоже время стремительно, выпорхнула девушка. Ее собранные в высокий хвост волосы растрепались, а рукава формы, доходящие только до локтя, не скрывали длинного пореза на предплечье левой руки. Было заметно, что преследование капитана далось ей нелегко. Хицугая скользнул обеспокоенным взглядом по свежему порезу, но сказать ничего не успел: едва коснувшись земли, девушка атаковала его. Впрочем, капитан без видимых усилий парировал удар и легко отпрыгнул в сторону, не спуская с Куросаки внимательного взгляда. Переходить к активным действиям он не спешил, давая девушке свободу в выборе следующего хода.

– Как ты так легко распознал мою иллюзию? Ты должен был видеть меня с другой стороны. – Карин тоже замерла на своем месте, не опуская дзанпакто.

– Почувствовал. Пока ты приближалась. Если хочешь застать меня врасплох, ты должна двигаться быстрее или лучше скрывать реяцу. – Шинигами слегка усмехнулся и почти насмешливо закончил, – а лучше и то, и другое.

Карин только недовольно поморщилась, но ничего не ответила, обдумывая свой следующий шаг. Исключительно импульсивные атаки в сражении, пусть и учебном, с капитаном не приводили ни к какому результату. Он целенаправленно требовал от девушки постоянного анализа действий и при этом скорости. Странно, что сейчас он еще до сих пор не спровоцировал ее. Впрочем, дальше бездействовать Карин не собиралась: она давно хотела опробовать одну атаку, но до сегодняшнего дня опасалась, что она будет слишком слабой.

Куросаки устремилась к своему противнику безо всяких иллюзий, занося дзанпакто для удара, но в последний момент девушка резко свернула в сторону, так и не опустив меч. Она успела заметить легкий отблеск удивления в бирюзовых глазах, прежде чем, повинуясь взмаху ее меча, на поляну опустилась плотная пелена тумана. Тишина, пришедшая с туманом, казалась абсолютной: не было ни шороха. Впрочем, Куросаки сосредоточилась, и завеса позволила ей увидеть капитана, звуки тоже потихоньку возвращались. Девушка, недолго думая, снова предприняла попытку достать Хицугаю. Но вызванный ею же туман сыграл злую шутку: капитан словно растворился в белой завесе. Вот рядом мелькнула смазанная тень, а в следующее мгновение Куросаки оказалась отброшенной к непонятно когда появившейся ледяной стене, дзанпакто отлетел сторону, одновременно принимая свой обычный вид. Туман рассеялся в то же мгновение, и Карин, наконец, разглядела стоящего напротив нее капитана. Девушка дернулась было использовать кидо в стремлении выиграть время и подобрать дзанпакто. Однако Хицугая не позволил ей даже шевельнуться, стремительно описывая кончиком меча круг в миллиметрах от щиколоток и запястий теперь уже побежденной Куросаки. Карин вздрогнула, поняв, что лед не позволяет ей ни сделать шаг, ни опустить руки, которые в момент удара о стену она непроизвольно вскинула в каком-то сдающемся жесте. Капитан сделал шаг вперед и оказался практически вплотную к Карин.

– Ты молодец. Прогресс налицо, хотя есть над чем работать. Давно ты тренируешь эту атаку?

Карин неопределенно мотнула головой. Первый испуг от беззащитного положения быстро испарился. И сейчас на его место пришло смущение, а взгляд упорно останавливался на губах стоящего так близко Тоширо. В попытке разбить неловкую для себя ситуацию Карин слегка дернулась в ледяном капкане и, попытавшись придать голосу уверенности, спросила:

– Может быть, все-таки отпустишь меня?

– Может быть, – Хицугая невесомо провел кончиками пальцев по щеке девушки, от чего та вздрогнула. Его бирюзовые глаза потемнели и буквально гипнотизировали Карин, вынуждая смущаться еще больше. Капитан же, не говоря ни слова, скользнул рукой на талию брюнетки, притягивая ее ближе к себе и заставляя слегка выгнуться. Другой рукой он оперся о стену и, наконец, поцеловал Карин. Уверенный и настойчивый поцелуй не оставлял даже мыслей о сопротивлении, и девушка сдалась окончательно, приоткрывая губы и позволяя Тоширо делать то, что он сочтет нужным. Молодой капитан не преминул воспользоваться предоставленной возможностью, и его язык скользнул в ее рот, окончательно лишая Куросаки остатков самообладания. В поцелуе причудливым образом сплетались воедино настойчивость и безграничная нежность. Единственное, что четко осознала Карин, – это то, что в какой-то момент удерживавший ее лед осыпался, давая возможность обвить руками шею беловолосого капитана. Куросаки задыхалась от бесконечной нежности, которой было слишком много для одного. Казалось, что только так, не размыкая объятий, не прерывая поцелуя, и можно жить в этом мире.

Впрочем, ничто не может длиться вечно. Так и это пьянящее ощущение неохотно отступило, стоило Карин неудачно задеть пострадавшую руку. Порез отозвался несильной, но раздражающей болью, заставляя вернуться в реальный мир. Девушка прервала поцелуй, вызвав недовольный вздох Хицугаи. Взгляд ледяного шинигами был слегка затуманенным, и ему понадобилась пара лишних секунд, чтобы окончательно прийти в себя.

Сердце Куросаки при взгляде на непривычно растрепанного парня сделало кульбит, но она все же смогла придать своему голосу нарочито недовольные интонации:

– Неужели было обязательно примораживать меня к стене?

– Ты должна быть готова к неожиданным действиям противника, – Тоширо слегка пожал плечами.

– Абсолютная беззащитность – не самое приятное ощущение, – Карин тактично умолчала о том, что инстинктивный страх растворился в мгновение ока.

– Не доверяешь? – в голосе капитана явственно слышалась насмешка, но взгляд был абсолютно серьезен.

Девушка фыркнула на такое предположение, но все же уточнила:

– Доверяю, – и, помолчав, добавила, – но еще пара таких неожиданностей во время тренировок, и точно попрошу о переводе.

– Не отпущу. – Тоширо улыбнулся и, обняв Карин, тихо проговорил, – ты только мой офицер.

P.S. C уверенностью можно сказать только одно: этот эпилог появился только благодаря Oversoul )))

@темы: творения, фикшен, аниме, гет, Bleach

---

Это еще не конец. Глава 5.

Глава 5. Потому что я...

Дни сменяли друг друга, и ни один из них не задерживался в памяти. Все они были до зубовного скрежета похожи: собрания капитанов, задания, отчеты, тренировки – и так по кругу. Вот только впервые это не приносило удовлетворения. Самый молодой капитан Готэя искал спасения в работе, но не находил. Лишь несколько дней из последних двух месяцев оставили след в его памяти, хотя Хицугая предпочел бы, чтобы и они бесследно растворились во времени. Тогда ранняя осень разрисовала Сейрейтей и его окрестности своими яркими красками. Насыщенный красный, наводивший на мысли об огромных кострах. Зеленый, который уже сдавал свои позиции, но продолжал напоминать о недавнем лете. Немного желтого, словно множество маленьких солнц, запутавшихся в листве деревьев. В этом терпком осеннем коктейле радость смешивалась с грустью, щемящая нежность с беспросветной тоской, вера в лучшее со страхом, что там впереди нет ничего, кроме бесконечных сражений.

В те дни Хицугая почти все свое свободное время проводил за стенами Сейрейтея. Уже давно он случайно наткнулся на холм, с которого открывался завораживающий вид на деревья у его подножья. А главное – здесь редко кто-то бывал. Тоширо часами сидел под деревом и смотрел на колышущийся внизу лес. Тогда ему впервые за долгое время захотелось с кем-то поделиться той красотой, что он видел. Захотелось, чтобы рядом с ним кто-то сидел и чтобы не нужны были слова. А спустя секунду его с головой захлестнуло чувство, что, отпустив Карин в мир живых, он совершил непоправимую ошибку. Он не раз думал о той ссоре и жалел о сказанных словах с первого дня командировки Куросаки, но только там, на холме, на него обрушилось страшное чувство безысходности.

– Полгода – это слишком долго, – едва слышно выдохнул Тоширо и запустил пальцы в и без того растрепанные волосы.

Первой мыслью было бросить все и сорваться в мир живых в тот же момент, но капитан не сделал этого. Что в нем победило – здравый смысл или просто страх – не сказал бы и сам Хицугая, но он убедил себя, что не стоит этого делать. Вот только и так безликие дни окончательно слились в серую тягучую круговерть, из которой не было спасения. Хицугая старался вести себя так, будто ничего не случилось, но получалось у него это с трудом. Чем больше времени проходило, тем более раздраженным становился капитан. Десятый отряд за прошедшие два месяца стал даже более дисциплинированным, чем шестой, но юному капитану это не мешало гонять шинигами на тренировках до седьмого пота и наказывать за любую провинность. Рядовые, да и офицеры тоже, старались не попадаться лишний раз ему на глаза. Одна только Рангику совершенно не боялась его. Вместо того чтобы держаться подальше от нервного Хицугаи, она словно старалась встать между ним и всем остальным Готэем, отгородить его от всего, чего только можно. Обычно беспечная Рангику в последнее время была предельно собрана и внимательна. И всегда только она читала регулярные отчеты, присылаемые Карин из мира живых. С чего такое поведение? Да просто лейтенант всегда должен прикрывать спину своего капитана. А он как никогда нуждался в поддержке, пусть и не признавал этого.

Беловолосый капитан сидел в кабинете и невидящим взглядом смотрел в лежащие перед ним бумаги. Его мысли занимали далеко не доклады офицеров: он снова думал о черноволосой девушке, патрулирующей сейчас Каракуру. Эти мысли не приносили Хицугае ничего хорошего, но справиться с ними он был не в состоянии, а может, и не хотел этого делать. Он почти поверил в то, что ничего уже нельзя изменить. Лишь какая-то часть его души все еще кричала о том, что он должен сдвинуться с места и что-то сделать. Но воспоминание о том, как Карин освобождается из его объятий и просит отправить ее в мир живых, заглушало эти раздумья.

– Капитан, как долго Вы собираетесь ждать? – голос лейтенанта вырвал Хицугаю из задумчивости.

– Ты о чем? – он недоуменно посмотрел на стоящую в дверях рыжеволосую женщину.

– О Карин, – Мацумото чуть лукаво улыбнулась, но глаза по-прежнему оставались серьезными.

В первую секунду Хицугая опешил, а в следующую по его лицу пробежала тень, предвещая бурю.

– Тебе не кажется, что это не твое дело?! – капитан резко встал и сейчас сверлил яростным взглядом своего лейтенанта, но это не произвело совершенно никакого впечатления.

– Мне надоело смотреть, как Вы изводите себя. Может, Вы прекратите вести себя как ребенок и поговорите с ней?

Взгляд бирюзовых глаз стал жестким.

– В этом нет необходимости, – голос капитана был ледяным, а в комнате резко похолодало, и оконное стекло покрылось тонким слоем инея.

Мацумото на это только скептично хмыкнула и спокойно продолжила:

– Знаю, что убеждать Вас бесполезно. Я просто хочу попросить не делать того, о чем будете жалеть. И подумайте, наконец, о девушке: Вы то дарите ей надежду, то отбираете и совершенно не думаете о том, что она при этом чувствует, – не дожидаясь реакции Хицугаи, женщина вышла из кабинета.

Капитан медленно сел обратно за стол и уткнулся лбом в сцепленные в замок пальцы.

– О ней-то я и думал, – тихо проговорил беловолосый шинигами, зная, что его уже никто не слышит.

Он еще некоторое время просидел в кабинете, размышляя о словах своего лейтенанта, а потом стремительно поднялся и отправился в расположение первого отряда.


***

Карин помнила свой последний день в Обществе Душ так, словно это было вчера, а не два месяца назад. Память хранила сверкающие яростью бирюзовые глаза, когда капитан вмешался в ее драку с другим шинигами. Иногда девушка вспоминала, как он обнимал ее, удерживая, не позволяя убегать, как просил остаться. Но эти воспоминания неизменно приносили с собой грусть. Равно как и мысли об их танце, о том, как он закрывал ее от пустого и даже смутные образы ее спасения из Руконгая. Два месяца – это так долго, этого достаточно, чтобы увериться – он не придет за ней, как бы ей того не хотелось. Два месяца – это так мало, когда хочешь забыть. Карин убеждала себя, что она не должна думать о нем, но временами просто не могла справиться с собой, и словно величайшие сокровища перебирала моменты, связанные с ледяным капитаном. По здравому размышлению их было не так уж и много, но и того, что было, хватало с лихвой.

Первые несколько дней после своего бегства из Сейрейтея Куросаки была сама на себя не похожа. Она больше походила на собственную тень с кругами под глазами и без следа улыбки на лице. Именно такой ее и застали Ичиго с Рукией, которые появились в надежде получить объяснения ее внезапной отправке в Каракуру. Уходя в мир живых, девушка была настолько подавлена, что даже никому ничего не сказала. Рыжеволосый лейтенант диким зверем метался по гостиной и высказывал все, что думал о младшей сестре, которая не удосужилась сообщить о том, что на полгода покидает Общество Душ. Впрочем, отсутствие какой-либо реакции со стороны девушки быстро насторожило Ичиго:

– Карин, – парень остановился напротив сестры и тихо позвал ее, надеясь привлечь внимание.

– Да? – она подняла глаза на брата, и Ичиго ужаснулся тоске, царящей в ее взгляде. Куросаки еще некоторое время стоял молча, вглядываясь в лицо девушки, невольно отмечая и тени, залегшие под глазами, и опущенные уголки губ.

– Я его убью! – парень вышел, наконец, из оцепенения и сжал кулаки.

– Кого? – машинально спросила Карин. Рукия, находившаяся тут же, подобралась, словно прикидывая, как в случае чего удержать вспыльчивого шинигами.

– Хицугаю.

– При чем тут он? С чего ты взял… – в глазах Карин промелькнули искры прежнего упрямства.

– С того, что я все-таки твой брат.

Убедить Ичиго ничего не предпринимать было почти невозможно, но вдвоем с Рукией им это все же удалось. Лейтенант повздыхал, глядя на растерянную и грустную младшую сестру, но в результате согласился с ней. Правда, Карин подозревала, что теперь он будет пытаться задеть Хицугаю при любом удобном случае, но это уже их дело. Она и так сделала больше, чем могла.

Как бы то ни было, но два месяца прошли. И за это время она научилась прятать грусть в глазах от брата и отца и не позволять себе глубоко задумываться, когда она не одна. А впереди было четыре месяца добровольного изгнания и надежда, что, когда она вернется в Сейрейтей, она сможет спокойно находиться рядом с капитаном. Однако в последнее время ее беспокоило не только это: вот уже несколько дней она не могла избавиться от ощущения, что за ней кто-то наблюдает. Не постоянно, от силы пару часов по вечерам, но все же это нервировало, хоть она и не чувствовала никакой опасности. Впрочем, она не была уверена, что может полагаться на свою интуицию, ибо, сколько она ни пыталась, никого заметить ей так и не удалось.

И сейчас, спасаясь от назойливого ощущения чужого внимания, Карин весь вечер просидела у Орихиме, благо та не просила объяснений и не лезла с расспросами, а только подливала на удивление вкусный чай. Но злоупотреблять гостеприимством было бы невежливо и, попрощавшись с рыжеволосой девушкой, Карин не спеша отправилась домой. Без ощущения слежки ей даже дышалось легче, хотя она и не могла понять, кому могла бы понадобиться и почему при этом этот кто-то наблюдал исключительно за ее домом, а не за ней самой. Девушка глубоко вдохнула прохладный воздух, отгоняя мысли и позволяя себе насладиться спокойствием, которое дарил тихий осенний вечер. Впрочем, спокойствие длилось недолго: напротив своего дома она заметила человека, сидящего на невысоком ограждении. Рассмотреть его не получалось из-за густой тени, и это только добавляло беспокойства. Но желание прояснить ситуацию было определенно сильнее страха, и девушка крадучись двинулась вперед, мысленно прикидывая варианты развития ситуации. Чего она точно не ожидала, так это того, что вышедшая из-за облака луна осветит белые растрепанные пряди таинственного наблюдателя, пряди, которых она не видела больше ни у кого.

– Капитан, а что Вы тут делаете? – вопрос прозвучал несколько резче, чем она рассчитывала, и заставил Хицугаю, до этого поглощенного какими-то мыслями, быстро обернуться.

– Ничего, – капитан явно был раздосадован тем, что она его увидела, и сделал попытку уйти. Такой ответ показался Карин еще более странным, чем само присутствие ледяного капитана у нее под окном, и она довольно проворно схватила его за руку в попытке удержать.

– И часто Вы тут ничего не делаете?

– В чем проблема? Я что, не могу придти к дому своего офицера? – капитан, которому не дали сбежать, начинал злиться, правда, он и сам не совсем понимал, на что: то ли на нее из-за того, что она пыталась добиться от него ответа, то ли на себя за то, что вообще пришел сюда.

– Не можешь! С чего бы это вдруг?!

– Да потому что я… – машинально начал Хицугая, но оборвал себя на середине фразы и мысленно чертыхнулся, понимая, что его оговорка вряд ли укроется от внимания девушки.

– Потому что ты?.. – понимание того, что окончание фразы явно было важным, моментально погасило все раздражение и удивление Карин, и сейчас она с легкой тревогой вглядывалась в лицо хмурящегося капитана. Он тяжело вздохнул, явно на что-то решаясь, и, наконец, тихо произнес:

– Потому что я… скучал.

Эта короткая фраза окончательно лишила Карин остатков спокойствия. Сердце на мгновения замерло, сбиваясь с ритма, глухо и сильно ударилось о грудную клетку и, наконец, забилось часто-часто, не давая сосредоточиться хоть на какой-то мысли. Пришел? Только потому, что скучал? Немилосердно хотелось просто обнять его и ничего не говорить, но память тут же напомнила, как больно было, когда она в прошлый раз позволила себе поверить. Он снова уйдет, ничего не объясняя. Опять скажет, что она всего лишь офицер. Девушка выдохнула, незаметно сжимая руки в кулаки и пытаясь унять бешеное сердцебиение.

– Это не аргумент, – грустная улыбка вместила в себя и радость от его появления, и тоску, которую породили его слова, и что-то еще, чему Карин не могла подобрать определения. Теперь только не дрогнув пройти мимо него к дому, шаг за шагом, не поднимая взгляда. Она уже почти прошла, убеждая себя, что в этот раз Хицугая точно не станет ее останавливать, когда запястье аккуратно обхватили теплые пальцы, заставляя замереть на месте. В следующую секунду за спиной раздались тихие шаги, и девушка с удивлением осознала, что капитан прижимает ее к груди, обнимая за талию.

– Я, правда, скучал.

Карин почувствовала, что капитан замер в ожидании ее реакции, а рука, удерживающая ее за талию, слегка напряглась. Чтобы развернуться в его объятиях и посмотреть в бирюзовые глаза, Куросаки понадобилось собрать всю свою решимость, но она все же сделала это. Почему-то именно его взгляд убедил Карин, что в этот раз все действительно будет иначе и что она может, наконец, поверить, не сомневаясь больше.

– Я… – девушка запнулась, толком и не начав говорить. Слов было так много, но они совершенно не хотели складываться в связные предложения. Она снова набрала воздуха, порываясь что-то сказать, и снова оборвала себя, не сказав и слова. Хицугая, глядя на эти попытки, тихо хмыкнул и еще крепче обнял за талию. Она невольно подалась назад, но капитан и не думал ее отпускать. Вместо этого он наклонился к девушке и, не давая ей опомниться и оттолкнуть, поцеловал.

Прервав поцелуй, беловолосый парень только ближе прижал Карин к себе и, ни секунды не сомневаясь, произнес:

– Прости, я вовсе не хотел, чтобы ты уходила. Тем более так.

Куросаки улыбнулась и слабо покачала головой:

– Я тоже виновата. А ты правда больше не уйдешь? – она подняла на него взгляд, всматриваясь в серьезные бирюзовые глаза.

– Правда. Не уйду и не отпущу, – он кивнул, мягко улыбаясь. – Кстати, а где ты была сегодня? Я начал волноваться, когда тебя не оказалось дома в обычное время.

Карин возмущенно фыркнула и легонько ударила его по плечу:

– Между прочим, совершенно необязательно было за мной следить. Я места себе не находила, пытаясь понять, кто это был!

Тоширо ничего не стал отвечать, лишь по-прежнему, слегка улыбаясь, потянул девушку в сторону дома, думая, как пережить оставшиеся четыре месяца ее командировки.

@темы: творения, фикшен, аниме, гет, Bleach

---

Это еще не конец. Глава 4.

Глава 4. (Не) уходи.

С тех пор, как он сбежал из гостиной, прошло уже несколько часов, а Хицугая практически неподвижно сидел на ничем не примечательной крыше. Единственным ее достоинством было то, что она располагалась довольно далеко от дома Куросаки. Беловолосый капитан сидел, согнув одну ногу в колене и положив на неё руку, и смотрел в небо. Когда он только пришел сюда, небо ещё было ярко-голубым, сейчас же уже отцветал закат, а он все также не двигался с места. Все его мысли занимала Куросаки.

— Чёрт! И что меня дернуло танцевать с ней? Надо было держать себя в руках.

Похоже, что время думать о сложившейся ситуации все-таки настало, и понимание этого не добавляло радости. Хицугая считал, что поступил слишком эгоистично, позволив своим желаниям вырваться из-под контроля. Он ее капитан и не имел права так поступать. Не хватало только, чтобы по Сейрейтею поползли слухи, что Куросаки получила место офицера из-за симпатии капитана. Ему самому, конечно, вряд ли кто-то посмеет сказать что-то подобное, а вот ей... В какой-то момент, во время танца, у Тоширо мелькнула сумасшедшая мысль, что у него есть шанс быть с этой девушкой. Уже позже, сидя на крыше, он понял, что шансов нет. Он капитан, и этим все сказано, ибо меньше всего он хотел, чтобы у Карин появились проблемы. Ее карьера шинигами только началась, и незачем портить ей репутацию. Как бы юному капитану ни хотелось быть рядом с ней, оберегая и поддерживая, решение было принято. Он откажется от каких-либо надежд и будет держаться на расстоянии, чего бы это ему не стоило.

Из задумчивости его вырвал противный писк телефона, который надрывался в кармане брюк. Достав его, Хицугая несколько мгновений смотрел на экран, анализируя ситуацию: шесть пустых, судя по всему, довольно крупных, если не сказать огромных. К ним уже двигалась Мацумото, но она была далеко, равно как и он сам, зато совсем рядом с этими монстрами находилась...

— Дура! Куда она лезет?! — Хицугая сорвался с места. По его подсчетам Карин уже должна была добраться до пустых, а значит, нарваться на сражение. Главное, чтобы хоть чуть-чуть продержалась. Беря ее в мир живых, капитан категорически запретил ввязываться в драки без него или Рангику. Но он упустил из виду, что это Куросаки, ее для верности надо было привязать к кровати.

Хицугая был уже близко к месту сражения: он прекрасно ощущал смешение реяцу Карин и пустых, Мацумото же он по-прежнему не чувствовал. Капитан занес руку, чтобы вытащить дзанпакто, но тут время для него словно остановилось: он, наконец, собственными глазами увидел, что именно происходит. Как в замедленной съемке прямо перед собой он видел стоящую к нему спиной Куросаки с поднятым мечом и атакующего ее пустого. Доли секунды хватило, чтобы понять, что он просто не успеет вклиниться между девушкой и пустым и при этом отразить удар. Тут же пришло осознание, что ударить монстра сверху или сбоку он не успеет тем более. А значит, оставалось только одно.

Капитан продолжил свое движение вперед, одновременно выпуская на волю всю силу, что была ему доступна при наличии ограничителя. Он обнял девушку сзади за талию, прижимая к своей груди, и резко развернулся, закрывая ее от атаки. И тут же на него обрушился удар. Вряд ли Карин выжила бы после такого. Капитан пошатнулся, непроизвольно крепче прижимая девушку к себе. Стон сдержать тоже не удалось, а сознание немилосердно ускользало.

– Рычи, Хайнеко! – женский голос прорвался сквозь нарастающий шум в ушах.

– Успела, это хорошо, – подумал Хицугая и, наконец, позволил себе провалиться в кажущуюся спасительной темноту.


***

Утро у Карин не задалось с самого начала. Если быть совсем честной, то незадавшимися можно было считать две последние недели. С ее первого задания в мире живых все пошло наперекосяк. Бессмысленно было отрицать, что капитан нравился ей и до того злополучного дня. Зачастую на тренировках, проводимых Хицугаей для офицерского состава, Карин ловила себя на том, что любуется его отточенными движениями, восхищается его силой. Но все же девушка думала о нем только как о капитане отряда, по крайней мере, старалась так думать. Памятный вальс же словно встряхнул ее, давая надежду. Она сама толком не знала, на что надеется, но именно в тот момент Карин осознала, что ей мало видеть в беловолосом шинигами только своего капитана. Она несколько часов просидела одна в гостиной, пытаясь свыкнуться с этой мыслью, и тихо радуясь, что капитан сбежал.

Вот только потом события пошли по какому-то безумному сценарию. Она до сих пор поражалась тому, что попыталась сражаться с пустыми такого размера, даже не высвободив меч.

– Я просто слишком растерялась, – эта многократно повторяемая фраза, впрочем, не приносила успокоения.

Возможно, она не злилась бы на себя так сильно, если бы не пострадал капитан, закрывший ее собой. Благо Рангику появилась вовремя, и все остались живы. На следующий день Карин сделала все возможное и невозможное, но добилась разрешения навестить капитана, который уже пришел в себя. Она резко распахнула дверь палаты и тут же замерла на пороге, испугавшись, что могла разбудить его или просто помешать своим внезапным появлением. Но, похоже, ей повезло: капитан при ее появлении тяжело вздохнул и сел в постели.

– Заходи.

– Я пришла поблагодарить за то, что спасли меня, – Хицугая слегка кивнул, словно говоря, что принимает ее благодарность.

Капитан выглядел вполне здоровым, но в вырезе белого кимоно виднелись бинты, стягивающие грудь. Когда Карин заметила это, в ней волной поднялось беспокойство, мучившее ее со вчерашней ночи, и она, не сдержавшись, сделала несколько шагов вперед и практически в упор уставилась на Хицугаю, гневно сверкая глазами:

– Черт, неужели тебе обязательно надо было соваться под удар?! Мог бы найти другой способ! А если бы он тебя убил?!

Капитан никак не отреагировал на вопиющее нарушение субординации, но Карин, захваченная возмущением и беспокойством, не обратила внимания на эту странность. Тоширо же поднял на нее невозмутимый взгляд своих бирюзовых глаз и спокойно ответил:

– Я защищал своего офицера.

Фраза зацепила что-то внутри, показавшись девушке какой-то до странности неправильной. В следующее мгновение она поняла, что ее смутило. Вопрос сорвался с губ прежде, чем она успела задуматься:

– Только офицера? – Карин чувствовала себя так, будто налетела на ледяную стену, и вся ее бьющая через край эмоциональность словно замерзла.

Глаза Хицугаи не выражали ничего, кроме привычного спокойствия и сосредоточенности.

– Только офицера, – с нажимом произнес он. – Капитан несет ответственность за своих подчиненных.

– А как же танец? – девушка совершенно ничего не понимала.

Слова сами вырвались из горла, Карин пыталась остановиться, но получалось плохо.

– Причем тут танец? Разве он что-то значил? – капитан отвел взгляд в сторону, но его голос по-прежнему звучал ровно.

– Но как…

– Ты считаешь, это что-то значило? – Хицугая четко выговаривал каждое слово, как будто произносил приговор, на Карин он все так же не смотрел.

Это стало последней каплей.

– Я… я, пожалуй, пойду. Простите капитан, – девушка постаралась ничем не выдать захлестывающие ее эмоции и вышла из палаты.

Она совершенно не понимала поведения своего капитана, не могла угадать, о чем он думает и когда он был настоящим: когда танцевал с ней или в палате, когда в его бирюзовых глазах отражался только лед. Но почему-то Карин не покидало чувство, что все это еще не конец их истории, если только происходящее можно было считать их историей.

Следующие две недели Куросаки разрывалась между желанием никогда больше не попадаться на глаза Хицугае и не менее сильным желанием как можно больше времени находиться с ним рядом. Чем больше проходило времени, тем четче она понимала, что влюбляется в него. Как получилось, что почти все ее мысли занимал беловолосый капитан, Карин не знала, и главное, она ничего не могла с этим поделать. При всей своей деятельной натуре, девушка совершенно не представляла, как ей быть дальше.

Но нынешнее утро, похоже, било все рекорды. Как будто судьба задалась целью окончательно вывести Карин из себя. Все началось с приснившегося ей сна. Он был до безумия красивым и каким-то романтичным, с улыбающимся капитаном и цветущей сакурой. Девушка проснулась с улыбкой на губах и теплом в груди, которое только усиливалось, стоило ей снова вспомнить сон. Но безоблачное настроение сохранялось не долго: реальность, не спрашивая разрешения, вступала в свои права и напоминала о том, что капитан ни словом ни жестом не выражает никаких эмоций по отношению к ней. А уж дождаться от него улыбки и вовсе казалось нереальным.

Настроение стремительно портилось, к тому же она обнаружила, что слишком долго нежилась в полудреме и сейчас катастрофически опаздывала. Попытка поторопиться привела к опрокинутой на себя чашке с горячим чаем. А уже выбегая из комнаты, девушка споткнулась и ощутимо ударилась о дверной косяк. Ничего удивительного, что когда ее вызвал к себе капитан, Карин больше всего хотелось кого-нибудь убить, желательно самого капитана. Кто знает, вдруг это избавило бы ее от проблем. Хицугая же, не подозревая о кровожадных мыслях своего офицера, отправил Куросаки в тринадцатый отряд со стопкой бумаг. Но в этот день, видимо, даже походу в другой отряд суждено было стать катастрофой: у Рукии внезапно обнаружилось свободное время, и она решила немного поболтать с младшей сестрой своего парня. Почему она при этом решила выяснить, не влюбилась ли в кого-нибудь Карин, для той осталось загадкой. Но так или иначе, следующие полчаса Куросаки пыталась врать как можно правдоподобнее, что, судя по внимательному взгляду Рукии, получалось не очень.

Пытаясь успокоиться и хоть как-то улучшить собственное настроение, Карин медленно шла в сторону казарм своего отряда, когда из-за угла послышался смех, а слух резанула собственная фамилия:

– По-моему этих Куросаки уже слишком много в Готэе. Вроде скоро еще одна девчонка Академию закончит.

– Ну, говорят, она собирается в четвертый отряд. Наверное, она поспокойнее остальных.

– Не знаю, по мне так, чокнутая семейка.

Девушка сама не поняла, как оказалась за углом, подлетая к говорящему шинигами, стоящему в компании двоих других.

– Повтори, что ты сказал! – раздражение, копившееся весь день, требовало выхода, и сдерживаться Карин не собиралась.

– А что, тебе что-то не нравится? – один из троицы сделал шаг вперед и насмешливо уставился на девушку. – Может, еще и подраться хочешь? Хотя куда тебе до пятого офицера! – шинигами самодовольно усмехался.

– Ты пожалеешь, что насмехался над моей семьей, – для Карин сейчас не имело значения, какое звание носил ее противник.

Она стремительно атаковала заносчивого блондина, и тот, не ожидавший такого напора, отступил на несколько шагов. Еще двое, смеявшиеся с ним, разошлись в сторону, доставая мечи. Они явно не знали, как лучше поступить: напасть на девушку или держаться в стороне. Карин тем временем наносила удары, впрочем, ее противник быстро опомнился, и достать его оказалось непросто. Все-таки звание пятого офицера Готэя – это не пустой звук. Некоторое время они кружили друг напротив друга, стремясь задеть своего противника, но ни на одном из них по-прежнему не было ни царапины. Для Карин сейчас не существовало ничего, кроме желания отплатить блондину за насмешку и заодно выместить на нем злость. Она не задумывалась даже о том, что драться в центре Сейрейтея, – это не лучшая затея и что за этим может последовать разбирательство. Она была полностью поглощена сражением. Впрочем, скоро ей надоело хождение по кругу и она, недолго думая, на вытянутой руке развернула свой дзанпакто параллельно земле, пальцы другой руки невесомо скользили по лезвию, словно гладя его:

– Скрой следы, Широ Кицунэ, – девушка практически прошептала команду высвобождения, но Лис услышал ее.

Лезвие меча несколько удлинилось, а гарда и рукоять стали белоснежными. Карин еще раз прошлась кончиками пальцев по лезвию и кинулась на противника, но тот без видимых усилий блокировал ее удар и усмехнулся:

– И в чем же сила твоего меча? Я ничего не вижу.

Куросаки не сочла нужным отвечать и снова попыталась атаковать пятого офицера, тот только засмеялся, поднимая меч:

– Атака, идентичная предыдущей? Что за бред? – но тут его смех резко оборвался, а сам он судорожно попытался отпрыгнуть в сторону: на левой руке красовался свежий порез. – Откуда ты там взялась? Ты же только что была передо мной…

– Черт! Ты будешь драться или болтать? – недовольно поинтересовалась девушка.

Еще одна атака, и снова блондин отпрыгивает в сторону, пытаясь понять, почему удар пришелся совсем не оттуда, где он секунду назад видел Куросаки.

– Это что, иллюзии? – парень, уже не слишком доверяя своим глазам, пытался понять, откуда придет очередной удар.

– Надо же, догадливый, – Карин устремилась прямо на своего противника, а тот занес дзанпакто для ответного удара.

Оба были так поглощены сражением, что совершенно не думали о том, где находятся и что их могут начать разнимать. Девушка недоуменно вскрикнула, когда кто-то схватил ее за запястье, не позволив тем самым завершить удар. Перед ней стоял никто иной, как капитан десятого отряда: одной рукой он удерживал руку Куросаки, в другой держал меч, остановивший атаку блондина. В бирюзовых глазах плескалось недовольство:

– Какого черта здесь происходит?!

– П-п-простите, капитан, – блондин попытался слиться со стеной.

– Звание и отряд, – коротко бросил Хицугая, даже не глядя на провинившегося шинигами.

– Пятый офицер седьмого отряда.

– Исчезни, – не успел отзвучать приказ, как блондин уже спешно ретировался.

Молчавшая все это время Куросаки резко дернула рукой, пытаясь освободиться, и яростно посмотрела на своего капитана:

– Кто просил тебя вмешиваться?! – вырваться не удалось.

– Чем ты думала? – сказать, что Хицугая был зол, это не сказать ничего: он с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на крик и не запереть собственного офицера в камере на ближайший месяц.

– Это не твое дело! Зачем ты мне помешал?! – Карин и не думала сдерживать эмоции, обрушивая их на подвернувшегося под руку Хицугаю. Она страшно злилась на него за то, что он вмешался и прервал драку, но когда она взглянула в его глаза, то даже замерла, в ужасе понимая, что она наделала и на кого орала, вот только остановиться она была уже не в силах. На несколько мгновений в его взгляде отразилось замешательство, словно он не ожидал такой реакции, а потом в них с новой силой полыхнула ярость.

– Как ты вообще разговариваешь? Я твой капитан, если ты забыла! – Хицугая, наконец, отпустил запястье девушки, и та так и осталась стоять, сжимая в руке меч.

Почему-то именно эта простая и, в общем-то, резонная фраза подействовала на нее сильнее всего. Вспомнился их разговор в палате, когда беловолосый шинигами старательно подчеркивал, что она для него всего лишь офицер. И вот сейчас он снова напоминал ей о том, что он ее капитан и ничего больше. И не на что надеяться. Где-то в душе со звоном разбивались щиты, не позволявшие отчаянию подобраться к ней и убить надежду. Тоска и безнадежность, так долго ждавшие своего часа, сейчас рвали ее на части, словно стремились не оставить от нее ничего. Но надо было доиграть эту игру до конца. Карин совершенно не хотела показывать капитану, что сейчас происходило в ее душе, поэтому, убрав дзанпакто в ножны, подняла на него горящий взгляд и буквально прошипела:

– Я могу попросить о переводе, и Вам больше не придется быть моим капитаном.

Хицугая не понимал, что произошло и что из сказанного им так подействовало на девушку, но она изменилась в мгновение ока: еще секунду назад Карин пусть и злилась, но была живой и яркой, а сейчас ее злость стала холодной и какой-то обреченной. Но как бы то ни было, отпускать Куросаки в другой отряд он не собирался в любом случае:

– Я не подпишу твой перевод. Отряду нужен офицер, и ты им останешься.

– А мне плевать, что нужно твоему отряду! Не отпустишь из отряда, тогда отправь в мир живых! – в этот момент нервы девушки не выдержали: она сорвалась с места и побежала прочь от капитана.

Хицугая осознал, что от его попыток не подпускать девушку близко стало только хуже. Он почти физически ощущал, насколько ей было больно. Больно от его постоянного стремления возвести между ними стену, от напоминаний о том, что он ее капитан и ничего больше. В какой-то момент пришло понимание, что если он сейчас позволит ей уйти, то это станет концом. Неважно, останется она его офицером или нет – нельзя будет уже ничего исправить.

Догнать ее не составило труда: чтобы убежать от высшего офицера, ей не хватало ни опыта, ни умений. Тоширо обнял девушку, прижимая к себе и не позволяя больше убегать:

– Стой. Я прошу тебя, не уходи туда, где я не смогу увидеть тебя и защитить.

Карин замерла, не поднимая взгляда на Хицугаю. Еще сегодня утром она могла только мечтать, чтобы он обнял ее, чтобы просил остаться. Но сейчас она не знала, как реагировать на это, словно что-то сломалось в ней. Объятия не приносили радости, скорее удивление, что такое могло случиться. Сейчас, видимо под действием эмоций, он прижимал ее к себе, как самое дорогое, что есть на свете. Но что если он опомнится и снова оттолкнет ее, отговорится тем, что это ничего не значит, тем, что он капитан? Как тогда, когда она, снедаемая беспокойством, влетела к нему в палату. И как она тогда будет справляться с этим? Было слишком страшно и почти физически больно находиться сейчас рядом с ним, а выкрикнутое в запале пожелание отправиться в мир живых казалось все более привлекательным. Единственное, что останавливало, – это просьба капитана не уходить. Чего ему стоило сказать ей такое? Но оставаться тут она больше просто не могла. Она аккуратно высвободилась из кольца его рук и, по-прежнему не поднимая глаз, тихо проговорила:

– Пожалуйста, отпусти меня в мир живых. Я не хочу тут оставаться.

Эта просьба моментально вывела Хицугаю из себя. Зачем надо было бежать за ней, ловить, просить остаться? Неужели она ничего не понимает? Где-то на краю сознания билась мысль, что, возможно, это он сейчас чего-то не понимает и слишком многого хочет от нее. Но эту мысль вытесняло острое чувство того, что он выставил себя дураком, побежав за ней:

– Иди, куда хочешь! Можешь отправляться хоть сейчас! – рыкнул капитан и быстрым шагом отправился прочь.

@темы: творения, фикшен, аниме, гет, Bleach

---

Чтобы не потерялось.

И снова, чтобы не потерять. С пометкой "для объявления"

@темы: визуализация, the Gazette, фикшен

---

Я опять пишу фик? Не-не-не... я тут не при делах.

Действительно, почему бы в новогодние праздники не заняться написанием ангста? Что может быть лучше ангста? Давно хотела написать что-то под Пласовскую Exit Wounds, но картинка никак не хотела вырисовываться. А тут недавно мне в очередной раз попалась на глаза эта фотография и мозаика сложилась. Правда сейчас эти две страницы текста в ТАКОМ состоянии, что я вообще не уверена, что их можно привести в порядок, но попробуем. И нет, я не говорила, что это фик по Пласам, скорее это сонгфик, но блин, я не могу прекратить ассоциировать героя с Браем, а это не есть сильно хорошо.

@темы: визуализация, Placebo, музыкальный сундук

---

Это еще не конец. Глава 3.

Глава 3. Танцуй.

Карин сидела у окна и смотрела на медленно падающий снег. Это была ее первая зима в Обществе Душ, и хотя в ней не было ничего особенного, девушке хотелось запомнить каждое ее мгновение. Впрочем, так же было и с осенью. Несмотря на то, что она жила здесь уже около полугода, до конца к этому месту она все еще не привыкла. Много удивительного приносила и учеба в Академии, правда, взамен она забирала массу времени. Но сегодня выдался более или менее свободный день, и они с Юдзу решили прогуляться. Сейчас Карин ждала близняшку, дописывающую последние строчки доклада.

– Все, я закончила, – дверь тихо отворилась, и на пороге появилась уже собранная Юдзу. – Можем идти.

Но едва они дошли до небольшой рощи, как обе почувствовали несколько впереди мощный всплеск необычной силы.

– Интересно, что это? – Карин даже остановилась, пытаясь понять, кому могла бы принадлежать эта сила.

– Не знаю, никогда не ощущала ничего подобного.

– Давай посмотрим?

– Может, не стоит? Мало ли кто это может быть. Вдруг мы кому-то помешаем? Или вдруг это пустые?

– Мы издалека, – Карин тянула сестру за руку в направлении источника силы. – Пойдем, знаю же, что тебе тоже интересно.

Наконец, Юдзу сдалась, и девушки побежали в глубь рощи. Далеко, впрочем, они не продвинулись: что-то буквально остановило их на краю довольно большой поляны.

– Похоже на кидо-барьер. Зачем он здесь?

Ответ не заставил себя ждать: из леса послышался рык, привлекший внимание девушек. Деревья на другом конце поляны трещали и ломались, и вот из-за них вышло несколько довольно крупных пустых. А над лесом покачивались создания, будто одетые в черный плащ и карнавальную маску с длинным носом.

– Это же меносы! – только пару дней назад Карин слушала о них на занятиях, и уж точно она не думала увидеть их вживую так скоро.

На поляне, тем временем, появились шинигами. Слаженно окружая вышедших из леса пустых, они не оставляли монстрам ни малейшего шанса.

– Снизойди с ледяных небес, Хёринмару! – крик, раздавшийся где-то в небе, заставил Карин оторваться от разворачивающегося сражения. Она судорожно пыталась понять, почему голос, эхом разнесшийся над лесом, казался ей таким знакомым. В следующее мгновение в поле ее зрения появился извивающийся ледяной дракон и управляющий им шинигами в белом капитанском хаори.

– Он?! – Карин вглядывалась в далекую фигуру.

– Ты что-то сказала, сестренка? – Юдзу тронула близняшку за плечо.

– Нет-нет, ничего. Посмотри наверх.

А посмотреть, действительно, было на что: в прояснившемся небе бушевал дракон, казавшийся материальными воплощением самой зимы. Каждое его движение сопровождалось тысячей солнечных бликов, отражавшихся ото льда. Мощь этого создания завораживала. Стремительное движение, удар, и вот уже один из меносов рассыпается в пыль. А ледяной дракон, повинуясь воле своего хозяина, обвивается кольцами вокруг другого пустого, ещё секунда, и с ним тоже покончено. Последний удар, и дракон исчез, сделав свое дело. Капитан опустился на поляну, и Карин, наконец, смогла рассмотреть его получше. Он явно вырос с их давней встречи в Каракуре. Даже издалека девушка видела, что он выше многих своих подчиненных. Просторное капитанское хаори скрывало фигуру, но, похоже, по прошествии времени он стал не только выше, но и несколько шире в плечах. Меньше всего он теперь походил на первоклашку, да и вообще на школьника. Сейчас, по меркам мира живых, ему можно было бы дать лет двадцать. Что-то тихо сказав своим подчиненным, Хицугая отправился прочь, не заметив двух наблюдавших за происходящим девушек. Карин же окончательно пришла в себя только после того, как все шинигами вновь исчезли из поля зрения, а не пускавший девушек на поляну барьер был снят.

— Это было потрясающе! — восторженно выдохнула Юдзу.

Карин согласно кивнула. Она на автомате шла рядом с сестрой, но почти её не слушала, витая в собственных мыслях. Ни на чём конкретном сосредоточиться она, впрочем, не могла. Зато вдруг мелькнула мысль, что было бы здорово попасть именно в десятый отряд. Карин помотала головой, отгоняя несвоевременные желания: до попадания в какой бы то ни было отряд ещё учиться и учиться. К тому же на следующей неделе должно состояться первое практическое занятие в мире живых. Куросаки немного волновалась из-за этого, но старалась не показывать виду. А ещё было грустно от того, что не удастся погулять по родному городу: после выполнения задания студенты сразу же отправлялись обратно в Общество Душ.


***

Хицугая стоял на крыше какого-то здания в Каракуре и наблюдал за тем, как шестикурсники устанавливают защитный барьер, ожидая прибытия младших студентов. Капитан сделал шаг в тень и постарался по максимуму скрыть свою духовную силу: присутствие на практике высших офицеров не афишировалось. Лишь несколько старших студентов знали об этом, незачем было смущать студентов и отвлекать их от задания. Ещё не так давно подобные практические занятия проходили исключительно под контролем шестикурсников, но после несчастного случая было решено, что вместе со студентами в мир живых должен спускаться хотя бы один из высших офицеров. В тот раз погибли студенты, а Хисаги до сих пор ходит со шрамами. Это сочли недопустимой ситуацией, и именно поэтому капитан десятого отряда сейчас, сложив руки на груди, наблюдал за прибытием первокурсников. Они уже были поделены на команды и теперь переминались с ноги на ногу, слушая последние указания старших. Наконец первая команда приступила к выполнению задания. Однако это не слишком интересовало Хицугаю: что может быть интересного для капитана Готэя в учебной практике первокурсников? Даже офицеров среди них присматривать слишком рано. Знакомая фамилия, прозвучавшая, когда вызывали очередную команду, царапнула слух и привлекла внимание:

– Куросаки? Интересно, которая? – Хицугая подошел поближе к краю крыши, откуда ему было лучше видно.

Черноволосая девушка в студенческой форме стояла между двумя парнями. Вот шестикурсник кивнул головой, и маленькая команда побежала в сторону цели. Каким образом Куросаки заполучила лидерство в своей тройке, Хицугая не знал, но даже со своего места видел, как девушка уверенно махнула рукой, что-то прокричав, и команда разделилась, окружая пустого. Такой подход принес результат, и вот уже пустой буквально сам напоролся на меч Куросаки. На смену закончившей команде вышла другая. Капитан только фыркнул, глядя на их попытки догнать цель, и снова отступил в тень.

– Со временем из нее может получиться неплохой офицер.

После этого практического занятия наблюдавший за студентами капитан десятого отряда приобрел новую привычку. Он тщательно скрывал ее наличие от всего Готэя и собственного лейтенанта в особенности. Да и наедине с собой старался не задумываться о том, что заставляет его изредка приходить к тренировочной площадке академии и, скрываясь за деревьями, наблюдать за учебными боями. Впрочем, оставался наблюдать он, только если там тренировалась Карин Куросаки.

– Я просто присматриваюсь к потенциальному офицеру своего отряда, – раз за разом твердил себе Хицугая, тактично забывая о том, что выбирать офицера среди первокурсников, по меньшей мере, странно.

Так и сейчас, капитал стоял среди деревьев и не отрываясь смотрел на открытую площадку, на которой парами тренировались студенты. Черноволосая девушка со своим противником находилась ближе всех к тому месту, где стоял капитан, и это давало тому возможность беспрепятственно подмечать все промахи и удачные удары студентки. Она явна была усердной и талантливой ученицей. Невольно вспомнился недавний рассказ Мацумото о том, что одну из младших сестер Ичиго досрочно перевели на следующий курс.

Но капитану сейчас не хотелось ни о чем думать: ни о том, что он опять тут делает, ни о том, что досрочный перевод Куросаки позволяет, действительно, рассматривать ее как будущего офицера десятого отряда. Безумно хотелось забыть о том, что он самый молодой капитан Готэя, вообще забыть о том, что он капитан, забыть о необходимости отвечать за своих подчиненных, принимать решения, да и просто «держать лицо». Все, что ему было сейчас нужно, – это просто стоять здесь и смотреть, как от резких движений разлетаются длинные волосы девушки или, наоборот, как плавно, почти по-кошачьи, она иногда движется.

Тренировка подошла к концу, и студенты переговариваясь потянулись с площадки. Дождавшись пока Карин скроется из виду, Хицугая отправился в свой отряд, мысленно обещая себе, что больше здесь не появится. А свои обещания капитан привык сдерживать, пусть даже данные самому себе.

Время шло, и жизнь в Сейрейтее текла своим чередом. Ничто не нарушало ее привычного уклада. А капитан десятого отряда все так же держал данное себе обещание и не появлялся возле академии, он лишь внимательнее прислушивался к рассказам Мацумото о младших сестрах Куросаки, стараясь, однако, ничем не показать своей заинтересованности.


***

После выпускной церемонии теперь уже бывшие студенты академии отправились собирать вещи. В комнатах их должны были ждать приказы о зачислении в Готэй. Никто не знал, в какой из отрядов попадет, но все с энтузиазмом строили предположения.

Карин быстрым шагом дошла до комнаты, у дверей которой ее уже ждала Юдзу.

– Ну как прошла церемония, сестренка?

– Если честно, скучно, – Карин поморщилась, вспоминая торжественные речи.

– Зато ты теперь шинигами. Ты уже знаешь, в каком отряде будешь?

– Нет, – девушки вошли в комнату и закрыли дверь, – где-то здесь должен быть приказ о назначении.

Карин огляделась и увидела лежащий на краю стола свиток, перевязанный белоснежной лентой. Девушка в некоторой нерешительности остановилась около стола, касаясь кончиками пальцев приказа. Вот оно – ее будущее. Отряд – вторая семья, и какой она окажется? Все это было написано в свитке, который надо просто взять в руки и развернуть.

– Не волнуйся. Все будет хорошо, – Юдзу приблизилась к сестре и, стоя чуть позади, положила ей руку на плечо.

Карин благодарно улыбнулась и резко сорвала ленту.

– Десятый отряд, – девушка не знала, радоваться ей или огорчаться. С одной стороны, этот отряд был ничем не хуже других. И уж точно лучше в десятый, чем в пятый к отцу. Но, с другой стороны, Карин смущало, что придется служить под началом капитана, который уже дважды спас ее. Хотя первый раз он, наверное, и не помнит. Но это отнюдь не добавляло спокойствия. Правильно говорят: бойтесь своих желаний. Угораздило же ее пожелать попасть в этот отряд. Тогда, глядя на высвобожденный меч капитана Хицугаи, она совершенно не принимала во внимание все остальное.

Так или иначе, особого выбора у нее не было, поэтому спустя несколько часов, Карин подошла к кабинету своего будущего капитана, сжимая в руках приказ о ее зачислении в отряд. Откладывать представление, на этот раз официальное, капитану отряда не имело смысла, поэтому девушка решительно постучала в дверь и, дождавшись приглашения войти, прошла в кабинет. Первым, что она увидела, стал внимательный изучающий взгляд бирюзовых глаз. Капитан сидел за столом, стоящим напротив двери, и молча смотрел на девушку. Карин некстати вспомнился тот день, когда она наблюдала за сражением Хицугаи с меносами, и неожиданно для себя девушка подумала, что вблизи он выглядит еще красивее, чем издалека. Эта мысль окончательно выбила ее из колеи.

– Добрый день, капитан Хицугая, – голос, кажется, все-таки немного дрожал, выдавая смущение.

– Добрый. Давай сюда приказ, – капитан протянул руку и, получив желаемую бумагу, не медля подписал ее. И только после этого, слегка задумавшись, вписал должность Куросаки.

– В отряде нет восьмого офицера, и я думаю, что ты подходишь на это место.

– Но ты… Вы… Вы же не видели моих тренировок! Как Вы можете назначить меня не глядя?!

При этом возгласе глаза Хицугаи на мгновение стали отрешенными, как если бы он что-то вспоминал. Но ответил он уже совершенно спокойно и твердо:

– Позже увижу. Пока мне достаточно характеристики из Академии.

В этот момент дверь отворилась, и капитан перевел взгляд на вошедшую в кабинет Рангику:

– Ты вовремя. Покажи все нашему новому офицеру и введи ее в курс дел, – сказав это, Хицугая углубился в очередной отчет, давая понять, что разговор на этом можно считать законченным. То, как судорожно он сжимал документ, выходившие за дверь девушки не заметили.


***

Во время миссий в Каракуре Куросаки предпочитали жить у себя дома, что было вполне очевидно. И как-то повелось, что и остальные участники заданий зачастую собирались в гостеприимном доме, а не в магазинчике Урахары. Чему последний, кажется, не сильно огорчился.

Вот и в этот раз все периодически собирались в ставшем привычном доме. Но именно сейчас все куда-то разбежались. Мацумото, прихватив с собой девушку из четвертого отряда, наверняка болталась по магазинам, а отправленный вместе с ними в мир живых офицер двенадцатого отряда не вылезал из лаборатории, оборудованной у Киске. Что они там делали, Карин почему-то совершенно не хотелось знать.

Она давно не была в мире живых, с тех пор как в Академии она спускались сюда на практику. Но выходить в город ее не тянуло. Не хотелось встретить кого-то из знакомых, ведь тогда неизбежно придется врать о том, где она пропадала. Легенда, конечно, давно была продумана, но все же девушка решила остаться дома. Она сидела в некогда любимом кресле в гостиной и читала книжку. Тут же негромко играло радио, ненавязчиво создавая умиротворенную атмосферу. Карин даже не ожидала, что взятая наугад из шкафа книга настолько увлечет ее. Она с головой ушла в повествование, не замечая ничего вокруг. Она не оторвалась от книги даже тогда, когда дверь гостиной тихонько отворилась, и в нее скользнул капитан. Он остановился, глядя на читающую девушку, а потом, видимо, что-то решив для себя, опустился в свободное кресло. В руках у него были какие-то документы, который Хицугая собирался разобрать, но вместо этого он исподтишка наблюдал за Карин. Она очень живо реагировала на действие, разворачивающееся в книге. Изредка ее лицо освещала улыбка, а иногда она немного хмурилась, словно не одобряя поведение героев.

Тоширо не имел ни малейшего желания задумываться сейчас над тем, почему он не вышел из комнаты, когда увидел, что здесь сидит девушка, и почему он сейчас не отрывает от нее взгляда, примечая малейшие детали этого ее образа. Сейчас она была совсем не похожа на ту девушку, что в Обществе Душ не так давно стала офицером его отряда. Были эти и еще много других «почему», о которых капитан обещал себе подумать позже. Пока же он едва ли не впервые в жизни бездумно отдавался на волю своим чувствам. Эта девушка завораживала его.

Что сподвигло его на следующий поступок, Тоширо не смог бы ответить, даже хорошенько подумав.

– Карин, – чуть хриплый голос капитана заставил девушку вскинуть голову. Мало того, что она обнаружила, что не одна в комнате, так еще и капитан, строжайшим образом следивший за соблюдением формальностей, вдруг назвал ее по имени. А сильнее всего выбивало из колеи то, как звучало ее имя в исполнении Хицугаи: мягко, завораживающе, с чуточку рычащим «р», от которого буквально бросало в дрожь. Карин моргнула, разгоняя наваждение, и постаралась ответить как можно невозмутимее:

– Да, капитан?

– А ты умеешь танцевать вальс?

– Эм… да… немного умею, – опешила Карин.

– Тогда, может быть, ты потанцуешь со мной? произнося это, он уже стоял у кресла девушки, подавая ей руку. Краем сознания Карин поняла, что музыка, звучащая из радиоприемника, как по заказу, сменилась на какой-то вальс. Еще мгновение – и к переливам мелодии присоединился мужской голос. Не понимая до конца, что она делает, Карин поднялась с кресла, подавая руку капитану.

Если бы я поместил мир в бутылку,
И его как прежде освещала бы луна,
Светила бы она для меня без твоей любви?
Если бы я был умен, как Аристотель,
И понимал бы суть гало вокруг Луны,
Какое бы это имело значение, если бы ты любила меня?

Хицугая бережно, но уверенно кружил девушку по комнате. Раз-два-три, раз-два-три. Движения получались сами собой, словно тело помнило их, хотя он и не танцевал уже довольно давно. Раз-два-три, раз-два-три. Одна рука мягко сжимала руку партнерши, другая покоилась на ее спине. Капитан вглядывался в синие глаза Карин, пытаясь понять, о чем она думает. Но в этот момент сознание выхватило последнюю строчку куплета звучащей песни, и собственные мысли смешались:

– Если бы ты любила меня… А могла бы ты действительно любить меня? Что в этом случае имело бы для меня значение? Любить? С чего я думаю об этом?

Здесь, в твоих объятьях, где мир невероятно спокоен,
Исполняется миллион мечтаний,
Хотя до конца танца всего пара мгновений....
Здесь, в твоих объятьях, где все кажется предельно ясным,
Я ничего не боюсь,
Кроме того момента, когда танец подойдет к концу...

Карин распахнув глаза, разглядывала капитана. Так внимательно, как если бы собиралась писать его портрет по памяти. Так близко… Однажды она уже видела его также близко, но те воспоминания терялись в тумане. Она хорошо помнила только, что ей совсем не было страшно в его руках. И сейчас то чувство защищенности и спокойствия вернулось.

– Мне ничего не страшно, кроме того, что танец закончится.

Если бы я поместил мир в песочные часы
И оседлал луну, чтобы мы могли на ней кататься,
Пока звезды не погаснут, пока...

Сейчас ему казалось, что он способен на все, абсолютно на все, даже достать Луну с неба. Только зачем ему Луна, если в его объятиях эта девушка?

Однажды ты встретишь незнакомку,
И весь шум в комнате затихнет.
Ты почувствуешь, что близок к какой-то тайне
В свете луны, когда все рушится...
Ты почувствуешь, что знал ее всю жизнь, -
Древнейший урок в истории мира...

Тоширо подумал, что, наверное, слишком крепко прижимает девушку к себе. Но отпустить ее сейчас он не согласился бы ни за что. Слишком близко, слишком нежно, слишком не похоже на обычное его поведение. С этой девчонкой всегда все слишком…:

– Слишком непонятно.

Здесь, в твоих объятьях, где мир невероятно спокоен,
Исполняется миллион мечтаний,
Хотя до конца танца всего пара мгновений....
Здесь, в твоих объятьях, где все кажется предельно ясным,
Я ничего не боюсь,
Кроме того момента, когда танец подойдет к концу...

– Не хочу, чтобы он меня отпускал.

Если бы я поместил мир в песочные часы
И оседлал луну, чтобы мы могли на ней кататься,
Пока звезды не погаснут,
Пока время не остановится, пока…

Песня закончилась, и пара замерла. Так непозволительно близко друг от друга. Парень невесомо провел рукой по волосам девушки, поправил прядь и медленно наклонился к ней, еще больше сокращая расстояние между их лицами. Карин до невозможности хотелось немножко податься вперед и поцеловать капитана, но сделать это не хватало смелости.

– Капитан… – запинаясь, проговорила Карин, сама толком не зная, что хочет сказать.

Хицугая чуть вздрогнул, приходя в себя и отпуская девушку.

– Прости, – сдавленным шепотом, и в следующую секунду он уже вылетел из комнаты, чуть не сбив при этом застывшую в дверях Мацумото и, кажется, даже не заметив ее. Лейтенант десятого отряда еще некоторое время стояла, переводя взгляд с растерянной Карин, так и стоявшей на одном месте, на входную дверь, за которой уже успел скрыться ее вечно ледяной капитан.

– Вот же мальчишка, – тихо хмыкнула Рангику и, не сказав ничего больше, поспешила покинуть комнату.


***

Пустые появились поздно вечером, почти ночью. Где носило остальных членов отряда, Карин не представляла. Мацумото появилась пару часов назад и снова ушла, девушку из четвертого отряда Карин не видела с утра, когда капитан Хицугая давал им последние указания. Сам капитан, кстати, не появлялся с тех пор, как сбежал из гостиной.

– И хорошо, что не появлялся, не представляю, как себя с ним вести, – пробормотала Куросаки.

Как бы то ни было, приборчик настойчиво пищал, явно указывая, что Карин не просто ближе всех, а буквально в двух шагах. Вот только пустых многовато – шесть или семь светящихся точек не внушали оптимизма. Но Карин уже бежала к месту их появления, гадая, что же привлекло их. Причину этого девушка по прибытии на место так и не узнала, зато она выяснила, что у нее проблемы: эти пустые были огромными, и все они уже учуяли ее духовную силу. Карин поудобнее перехватила меч, отступать она точно не собиралась, все-таки она Куросаки, а они не сдаются.

Первая же атака провалилась: пустой, на которого она нацелилась, откинул девушку в ближайшее дерево, а теперь медленно приближался к ней. Остальные монстры стояли в стороне и не принимали никакого участия в происходящем. Можно было бы подумать, что им любопытно, если, конечно, пустые в состоянии испытывать любопытство. Вспомнив о кидо, девушка вскинула руку:

– Хадо №4. Бякурай! – с ладони сорвалась белая молния и устремилась к пустому. Попадание было удачным, и от маски пустого откололся изрядный кусок, что здорово приободрило Карин, но, похоже, разозлило пустого. Хвост монстра, который он не использовал в начале сражения, сейчас взвился вверх, и Куросаки с неприятным удивлением обнаружила, что заканчивается он отнюдь не пушистой кисточкой, а веером лезвий, которые были способны проткнуть ее насквозь. И этот веер сейчас летел в ее сторону. Увернуться от них удалось только чудом, лишь самое крайнее из лезвий задело ее, распоров рукав формы и порезав руку. Но радость от такого спасения моментально испарилась, когда она поняла, что в дело вступил еще один пустой и отразить его атаку она, похоже, уже не сможет. Умирать второй раз не хотелось, и девушка вскинула меч, надеясь хоть немного ослабить предназначающийся ей удар. Меньше всего в этот момент она ожидала, что ее сзади обхватят чьи-то руки и резко развернут спиной к атакующему пустому: кто-то закрывал ее собственным телом. Опустив взгляд, Карин увидела развевающийся край белоснежного хаори, и в тоже мгновение над ухом раздался рваный полустон-полувздох, а удерживающие ее руки судорожно напряглись. Пустой нанес свой удар.

@темы: творения, фикшен, аниме, гет, Bleach

---

Это еще не конец. Глава 2.

Глава 2. Руконгай.

Все, чего хотел Тоширо Хицугая, возвращаясь с задания, – это попасть в свою комнату и лечь спать. Конечно, никто из встретившихся ему по дороге рядовых или даже офицеров не смог бы догадаться об этом, глядя на по обыкновению бесстрастное лицо ледяного капитана. Но все же кое-что человеческое было ему не чуждо, и он тоже был способен дьявольски устать. Сил не было даже на шунпо, поэтому капитан просто шел по Сейрейтею в сторону казарм своего отряда. Он даже ни о чем толком не думал, что было для него совершенно несвойственно. Внезапно мимо него кто-то пронесся, настолько быстро, что невозможно было даже различить, кто это. Лишь по стремительно удаляющейся духовной силе Хицугая вычислил лейтенанта Куросаки.

– Вот неугомонный. Ну куда можно так нестись в середине выходного дня? – Хицугая продолжил свой путь, лениво гадая, не случилось ли чего-то чрезвычайного, а впрочем, у этого рыжего мальчишки всегда что-то случается. Здраво рассудив, что если бы произошло нечто действительно страшное, его давно бы уже вызвали на собрание, капитан со спокойной душой отправился, наконец, спать.

Утро принесло с собой солнечные лучи, нагло пробирающиеся в комнату, и на удивление благодушное настроение. Настроение, впрочем, мигом улетучилось, стоило Хицугае зайти в кабинет. Весь стол его непутевого лейтенанта был завален явно невыполненными отчетами, зато следов самой Мацумото не наблюдалось. Появилась она лишь спустя полтора часа, когда злющий капитан исправлял второй из «готовых» отчетов, которые должны были быть сделаны еще на прошлой неделе.

– Мацумото!!! – Вопль капитана разнесся по казармам десятого отряда, вспугнув несколько рядовых на постах. – Какого черта?!

– Простите, капитан, я проспала, – голос обычно бодрой Мацумото был каким-то безжизненным, но разъяренный капитан отмахнулся от этого наблюдения.

– Даже не хочу знать, что помешало тебе выспаться. Опять гулянку устроила?

– Мы прочесывали Руконгай, хотя зря мы это делали ночью – ничего толком не разглядеть.

– Руконгай? Зачем? Там объявились пустые? Что именно приказал командующий? – невольно вспомнился промчавшийся вчера мимо него Куросаки.

– Ничего. Дело не в пустых, и мы ничего не докладывали командующему, – Хицугая начал подозревать, что его лейтенант заболела, настолько подавленной и уставшей она выглядела.

– Я ничего не понимаю. Кто это «мы»? И что вы делали в Руконгае, если приказа не было?

– Простите, капитан. Если по порядку, то в мире живых погибли младшие сестры Ичиго. Обряд провел дежуривший в Каракуре офицер восьмого отряда. А теперь мы просто пытаемся найти девочек и надеемся, что их занесло не дальше пятидесятого округа. Ичиго места себе не находит, впрочем, как и его отец. А мы вот уже два дня помогаем ему с поисками, но пока безрезультатно.

– Вот как, – растерянно выдохнул седовласый капитан. Память услужливо подкинула давно, казалось бы, позабытый образ черноволосой девчонки с решительным взглядом синих глаз. – Ты сказала «сестры»? Она не одна разве?

– Нет, две сестры – близнецы, но сюда они, похоже, попали по отдельности.

– Я, пожалуй, присоединюсь к вашей поисковой операции, – немного подумав, медленно проговорил Хицугая.

– Капитан, Вы серьезно? – Мацумото даже как-то приободрилась, словно надеялась, что теперь дело пойдет на лад.

– Разве похоже что я шучу? – недовольно скривился капитан. – А сейчас будь добра вернуться к работе!

– Есть!


***

Прошло три дня с гибели Карин и Юдзу в мире живых, а поиски не принесли даже намека на результат. Ичиго понимал, что, учитывая размеры Руконгая и количество районов, не стоит особенно надеяться на быстрый успех. Но он все равно надеялся. Ведь где-то там были сейчас его младшие сестры, которых он не успел защитить. В каком они районе? Хорошо, если в одном из ближайших к Сейрейтею, а что если их занесло на окраины? Как они будут там выживать, тем более поодиночке? Ичиго нервно ходил по кабинету. Больше всего ему сейчас хотелось послать службу как можно дальше и снова отправиться на поиски. Но это могло только осложнить ситуацию, поэтому Рукия категорически воспротивилась таким действиям. Куросаки смирился с необходимостью оставаться в отряде, но думать ни о чем, кроме поисков, все равно не мог.

Однако все имеет свойство заканчиваться, так и этот бесконечный день подходил к своему завершению, и те, кто готов был отправиться на поиски, вновь собрались у казарм пятого отряда. Атмосфера здесь была довольно тяжелая. Шинигами были в подавленном настроении и тихо переговаривались, обсуждая, куда лучше сейчас отправиться и как разделиться. Вскоре на крыльце появился Куросаки-старший. Однако он не торопился спускаться, лишь печально оглядел собравшихся и тихо заговорил:

– Думаю, нет смысла и дальше тешить себя иллюзией, что десяток человек может обшарить весь Руконгай в поисках двух девочек. Поэтому я хочу поблагодарить всех вас за помощь и попросить сегодня последний раз отправиться с нами на поиски. Завтра я попрошу у главнокомандующего разрешения задействовать в поисках свой отряд. Если он разрешит, то я не вправе просить всех вас продолжать тратить свое время и рисковать из-за столь длительных отлучек из Сейрейтея. Если же он не позволит, то… – слова падали одно за другим, глухо и обреченно, а на последней фразе голос и вовсе подвел Ишшина. Кажется, еще никто в Готэе не видел капитана пятого отряда в таком подавленном состоянии. Он словно постарел, а в глазах за последние несколько дней не осталось ни смешинки.

– Эй, а это хорошая идея, – собравшиеся удивленно обернулись на голос Абараи.

– Рендзи? Хорошая идея? – недоуменно спросил Кира.

– Ну да. Я завтра тоже попрошу у главнокомандующего разрешения задействовать свой отряд.

– Тьфу, черт. Я уж думал, что ты про отказ от поисков.

– Что-что? – Рендзи недобро прищурился и потянулся к рукояти дзанпакто.

– Я думаю, нам пора отправляться. Скоро стемнеет, – Ичиго, запрокинув голову, смотрел на небо.

Наметившаяся было ссора тут же стихла, и шинигами, быстро разделившись, отправились к воротам, ведущим в Руконгай. Вот только очередная ночь поисков тоже не принесла результатов. Время неумолимо шло вперед, и вместе с этим росла тревога Ишшина, поэтому на следующий день он действительно обратился с просьбой к Ямамото, к которой присоединились и многие другие капитаны.

Генрюсай выслушал объяснения, немного помолчал и наконец медленно заговорил:

– Я не могу позволить поднять на ноги весь Готэй из-за двух потерявшихся девчонок…

– Но…

– Не перебивать! – Ямамото недовольно глянул на Ишшина и вернулся к своей мысли. – Но поскольку они обе имеют все шансы стать по-настоящему сильными шинигами, их стоит найти.

Ишшин облегченно выдохнул, и главнокомандующий кинул на него еще один недовольный взгляд.

– Капитан третьего отряда Рендзи Абараи, капитан пятого отряда Ишшин Куросаки, капитан девятого отряда Шухей Хисаги, капитан десятого отряда Тоширо Хицугая, сформируйте поисковые команды, но так, чтобы не меньше половины отряда оставалось в Сейрейтее.

– Есть!

– В таком случае, можете идти.

***

Карин открыла глаза и попыталась понять, где находится. То, что она увидела, ситуацию нисколько не прояснило: деревянный, довольно высокий потолок, напротив несколько двухъярусных и обычных кроватей, застеленных какими-то серыми покрывалами. Наконец, она окончательно пришла в себя и вспомнила шинигами, который, несмотря на ее протесты, провел обряд.

– Черт! – девушка села на кровати, пытаясь получше рассмотреть помещение, в котором оказалась. Это была довольно большая комната, основную часть которой занимали именно кровати, которые она заметила раньше. В дальнем от нее конце стоял большой стол, а вокруг него собралась изрядная толпа мужчин и женщин, о чем-то спорящих.

– Очнулась наконец-то, – хриплый голос заставил Карин вздрогнуть и резко повернуться к говорившему.

Справа, на соседней кровати сидела старуха. Неопределенного цвета кимоно, растрепанные седые волосы и недобрые глаза. Куросаки она больше всего напоминала ведьму, как их рисуют в книжках со сказками.

– Где я? – девушка практически не сомневалась в том, где находится. Но все же слышать в рассказах и очутиться тут самой – очень разные вещи.

– В Руконгае, где ж тебе еще быть.

– А в каком районе?

– Районе? А откуда ты знаешь про районы? – старуха подозрительно уставилась на Карин.

– Тот, кто отправил меня сюда, что-то про это говорил, – собеседница не внушала девушке ни малейшего доверия, и говорить ей про брата и отца шинигами почему-то совершенно не хотелось. У Карин складывалось стойкое ощущение, что, несмотря на то, что кто-то, похоже, о ней позаботился, отсюда нужно уходить и чем быстрее, тем лучше.

Старуха смотрела немного подозрительно, но, похоже, поверила. Наконец, она хрипло рассмеялась:

– В семьдесят седьмом.

Карин мысленно чертыхнулась: мало того, что непонятно, где Юдзу, так еще и ее саму занесло на самые окраины. Она помнила, что Рукия и Рендзи Абараи выросли где-то на окраинах, и ничего хорошего об этих местах они не говорили. Куросаки судорожно пыталась понять, что делать дальше. А сидящая рядом женщина нервировала до безумия, казалось, что она чего-то ожидала от девушки.

– А как я оказалась тут? – Карин неопределенным жестом обвела помещение.

– Я тебя принесла, – старуха слегка склонила голову к левому плечу, словно ожидая реакции на такой ответ.

Эти слова, как ни странно, только усилили тревогу, и девушка окончательно уверилась, что не стоит здесь оставаться. Она не смогла и сама себе объяснить, что ей не нравится, но решила не рисковать. Карин осторожно поднялась с кровати и сделала пару шагов в сторону.

– Куда это ты собралась?

– Мне душно, я немного постою у входа и вернусь. Вы мне потом расскажете про Руконгай?

– Расскажу.

Немного замешкавшись из-за внезапно закружившейся головы, Карин услышала позади себя невнятное бормотание:

– Черт, я была уверена, что у девчонки есть духовная сила… ничего не чувствую… неужели я ошиблась? Было бы жаль, она могла бы быть полезной… Может она что-то недоговаривает, откуда она знает про районы… надо подумать…

Дослушивать девушка не стала и быстро, но по возможности тихо, двинулась к выходу. Оказавшись же на улице, она, не раздумывая, побежала прочь от ветхой постройки.

Именно таким было знакомство Карин с Руконгаем. Все здесь было пропитано безнадежностью. Чем больше проходило времени, тем чаще обычно неунывающая Куросаки задумывалась о том, что боится остаться тут надолго. Она очень надеялась, что брат найдет ее, но не представляла, как можно тут хоть кого-то найти: сотни хлипких построек, снующие туда-сюда души, и никому нет дела до других, если, конечно, речь не идет о выгоде. Дни сливались воедино, и Карин уже не могла точно сказать, сколько провела здесь. Единственной ее мыслью и надеждой на спасение был Сейрейтей, но до него было так далеко. Девушка старалась каждый день хотя бы немного продвигаться к заветной цели, но не всегда это удавалось: она быстро уставала, и почти все время хотелось есть. Иногда ей везло найти какую-нибудь работу, и тогда можно было получить несколько монет, которые сулили обед. Иногда каким-то чудом попадались фруктовые деревья. А иногда она пыталась ловить рыбу.

В один из ничем не примечательных дней девушка обосновалась на берегу небольшого пруда, который находился в стороне от оживленных улиц. Периодически раздавался тихий плеск, а значит, можно было попробовать половить рыбу. В этот раз Карин решила попробовать ловить ее по-новому, без деревянных гарпунов, а используя собственную духовную силу. На эту мысль ее натолкнула стычка, произошедшая накануне, когда несколько придурков попытались отнять у нее кувшин с водой. Куросаки безумно удивилась и обрадовалась белой молнии, сорвавшейся с ладони и устремившейся в сторону обидчиков. Те же, не ожидав ничего подобного, сочли за благо ретироваться: кто знает, на что еще способна загнанная в угол девчонка, обладающая духовной силой.

Карин зашла по колено в пруд и замерла, давая водной глади успокоиться, а поднятому илу – осесть на дно, чтобы можно было хоть что-то рассмотреть. Вот около ее ног мелькнула тень и пропала, через некоторое время мимо снова проплыла рыба. Девушка сосредоточилась и внимательно следила за мелькающими тенями, наконец, выбрав, как ей казалось, подходящий момент, она попыталась запустить молнией в рыбу, но ничего не получилось. С пальцев срывались отдельные искры, не более того. Одна за другой попытки оказывались неудачными.

– Нужно, наконец, поймать эту чертову рыбину, – медленно, но верно, Карин начинала злиться. И это неожиданно принесло результат: с руки сорвалась искрящаяся молния и, прошив поверхность пруда, попала прямо в проплывавшую рыбу. Девушка обрадовано вскрикнула, торопливо подобрала рыбу и внезапно покачнулась. От нахлынувшей слабости голова закружилась, а в глазах начало темнеть. Это был не первый раз, когда она от слабости падала в обморок.

– Надо выйти из воды, а то еще захлебнусь.

Медленными неверными шагами она двинулась в сторону берега. Наверное, не стоило так часто пытаться использовать духовную силу, но других способов выжить здесь она зачастую не видела. Земля снова покачнулась под ногами, вынуждая девушку переждать пару мгновений и перевести дыхание. Наконец, она добралась до одинокого дерева, растущего на берегу, и, привалившись к его стволу, сползла на землю. Темнота старательно затягивала ее в свои сети, вытесняя окружающие звуки, закрывая свет и смешивая мысли.

***

Вот уже почти четыре недели прошло с тех пор, как привычный уклад жизни Готэя был нарушен: уходили в Руконгай поисковые команды, сменяя тех, кто провел за стенами Сейрейтея уже не один день. Не было традиционных лейтенантских попоек: многие из лейтенантов и офицеров свое свободное время тратили на помощь в поисках. Около двух недель назад нашли одну из девушек – Юдзу. Ей повезло: она попала в тридцатый район южного Руконгая и по мере возможностей сама продвигалась к Южным воротам. Было решено, что до экзамена в академию она будет жить в поместье Кучики. Кто и как уговорил на это капитана шестого отряда, Хицугая не знал.

– А может, никто и не уговаривал. Поймешь его, этого Кучики.

Одно Хицугая знал точно: если Карин не найдут, то прежнего Ичиго в Обществе Душ больше не увидят. Конечно, Тоширо всегда страшно раздражал этот наглый, фамильярный рыжий лейтенант, но, честно признаваясь самому себе, он уже просто не мог представить, что может быть по-другому. А еще было жаль девчонку. Чем дольше шли поиски, тем больше крепла уверенность, что одну из сестер занесло далеко не в самый благополучный район. Хицугая не так уж много знал о жизни здесь. Сам он вырос в благополучном первом районе, а выходцы с окраин не слишком-то любили делиться воспоминаниями о своем прошлом. К тому же юный капитан не бывал в отдаленных районах без крайней необходимости. Но сейчас необходимость видимо настала. Хицугая шел по пыльной улице западного Руконгая, временами недовольно морщась. Ему безумно хотелось убраться отсюда, но нельзя. Капитану не нравилось, что его отряд вынужден был здесь находится, но уж лучше здесь будут обученные шинигами, чем ничего не умеющая девчонка. Правда, совсем новичков из поисковых команд он все-таки исключил. Просто на всякий случай.

Сейчас он словно прислушивался к окружающему миру, пытаясь уловить хотя бы слабые отблески духовной силы. Все высшие офицеры искали именно так, полагая, что сила должна будет себя проявить. Основная же масса людей прочесывала буквально дом за домом.

Капитан резко остановился, пытаясь понять, показалось ему или нет, что где-то поблизости слабо полыхнул огонек духовной силы и снова исчез.

– Вот опять. Значит, не показалось.

Хицугая двинулся в ту сторону, где чувствовал чье-то присутствие. Свернул в узкий грязный переулок, обогнул угол одной из построек и внезапно оказался на берегу небольшого пруда.

– Да где же ты? А главное, кто ты?

Еще один слабый всполох, но на этот раз он не гас, а маленьким маячком указывал путь, и Хицугая, наконец, увидел, кому он принадлежит. Прислонившись к дереву, на берегу пруда кто-то сидел. Поза человека была странной: руки безвольно лежали вдоль хрупкого тела, а голова склонилась к плечу, из-за чего черные волосы полностью скрыли лицо.

– Стоп. Черные волосы? Хрупкая фигура? Неужели? – мгновение, чтобы подлететь к дереву и заглянуть в лицо сидящей подле него девушки – без сомнений, девушки. Давно уже Тоширо не был настолько рад кому бы то ни было:

– Нашлась… наконец-то…

Вот только Карин по-прежнему больше напоминала безвольную куклу, и глаза она так и не открыла. Капитана успокаивало только то, что сейчас на таком маленьком расстоянии он явственно видел голубенький огонек ее духовной силы. Но медлить, похоже, не стоило. Подняв ее на руки, Тоширо поразился тому, насколько невесомой она оказалась.

– Черт! Она вообще что-нибудь ела? Каким чудом она вообще до сих пор жива? – бормоча это, Хицугая бежал по крышам шатких строений, точнее, прыгал с одной на другую, пытаясь выбирать те, что выглядели покрепче. Но передвигаться так было страшно неудобно. По улицам же сновало слишком много людей.

– А что, если… – удержать девушку одной рукой особого труда не составило, второй рукой вытащить дзанпакто и… – Банкай!

За спиной привычно распахнулись ледяные крылья. Хицугая старался использовать как можно меньше силы, чтобы не навредить девушке в его руках. Он лишь поддерживал крылья, не позволяя большей части своей духовной силы вырваться на свободу.

Внезапно девушка в его руках зашевелилась и открыла глаза. Страшно было не видеть в них прежней решимости и смелости. Сейчас там царили растерянность и какая-то безысходность.

– Не дергайся! Иначе я тебя уроню.

Кажется, только после окрика Карин попыталась осознать окружающую ее действительность. Наконец, чуть расфокусированный взгляд синих глаз остановился на капитане:

– Ты ангел?

От такого заявления Хицугая провалился на полметра вниз, но вовремя совладал с крыльями:

– Я кто?! – глаз капитана нервно задергался.

– Ангел… – голос девушки звучал как-то отрешенно.

Неожиданно Хицугая осознал, что не может даже злиться на подобные глупости, слишком уж беззащитной выглядела найденная девушка.

– Глупая, разве я похож на ангела… – если бы его сейчас кто-нибудь услышал, то не поверил бы своим ушам: настолько мягко и ласково звучал чуть хриплый голос ледяного капитана.

– Не знаю, но ты такой светлый, и у тебя есть крылья, – озвучив эти доводы, девушка вновь закрыла глаза и замолчала.

Всю оставшуюся дорогу до Сейрейтея Карин так и провела в полузабытье. Она больше ничего не говорила и практически не шевелилась. А Хицугая торопился, как мог, его терзала тревога, что он может не успеть.

– И тогда Куросаки меня убьет. Нет, они оба меня убьют. Вместе, – мрачно усмехнулся юный капитан.

Зря он так волновался или нет, Тоширо так и не понял. Но при их появлении в казармах четвертого отряда поднялся страшный переполох: целители сновали из комнаты в комнату, позвякивали какие-то склянки, а саму Карин у него забрали и отнесли в палату. Кажется, туда же прошла и капитан отряда, что здорово успокаивало.

То, что он никому не сообщил, что Карин нашлась, Хицугая понял только после того, как покинул казармы четвертого отряда. Отправив сообщения оставшимся в Руконгае шинигами, капитан отправился в свой отряд. Здесь ему было больше нечего делать, а за время, потраченное на поиски, он основательно запустил дела отряда, хотя не он один. Поэтому теперь Тоширо полностью погрузился в бумаги, не замечая ничего вокруг.

Сколько прошло времени, прежде чем с жутким грохотом открывшаяся дверь заставила капитана подскочить на стуле и потянуться за дзанпакто, он не знал. И подумать об этом ему не дали: в следующую секунду ему пришлось спешно уворачиваться от объятий Куросаки-старшего. Тот вопил какие-то благодарности и так рьяно норовил обнять капитана десятого отряда, что Тоширо невольно задумался, не свихнулся ли Ишшин на радостях. Правда, этот вопрос быстро отошел на второй план, ибо ему снова пришлось уворачиваться. Следующие минут десять Хицугая тихо зверел, бегая кругами по собственному кабинету.

– Стоять!!! – особым терпением юный капитан никогда не отличался.

Окрик возымел действие: Ишшин замер практически в прыжке с разведенными в сторону руками.

– Какого черта Вы творите в моем кабинете?!

– Я всего лишь хотел поблагодарить спасителя моей дорогой девочки!

– Обнимать при этом совершенно необязательно, – раздраженно фыркнул Хицугая. – Да и думаю, Вы сейчас должны быть в другом месте.

– Ты прав, Тоширо, – неожиданно серьезно произнес Куросаки-старший, – мне, действительно, следует идти. И спасибо тебе за то, что нашел ее.

Когда капитан пятого отряда все-таки покинул кабинет, Хицугая опустился на стул и утомленно прикрыл глаза:

– Да уж, похоже фамильярность у рыжего лейтенанта в крови.

@темы: творения, фикшен, аниме, гет, Bleach

---

Это еще не конец. Глава 1.

Глава 1. Из Каракуры в Общество Душ.

Карин стояла, прислонившись к ограждению на повороте дороги. Машины здесь были довольно редки, а прохожие не беспокоили девушку, поэтому ничто не мешало ей. Прошло уже семь лет с тех пор, как у нее появилась привычка иногда приходить на это место. Поначалу она, конечно, надеялась увидеть того самого шинигами с седыми волосами. Но время шло, и она все реже задумывалась об этой встрече. Осталась лишь благодарность человеку, который однажды спас ее. Вскоре поворот дороги, с которого открывался замечательный вид на закатное небо, стал просто тем местом, куда Карин уходила, когда ей хотелось побыть одной или поразмышлять о чем-то.

За прошедшее время многое изменилось. Правда, она так и не узнала, куда тогда так спешно убегал ее брат. Ичиго отказался рассказывать хоть какие-то подробности. Он лишь коротко буркнул, что они победили и теперь все будет хорошо. Карин и не пыталась больше расспрашивать его, зная, что это совершенно бесполезно. Переубедить Ичиго? Да проще попросить гору отойти с пути. Зато он много и, кажется, даже охотно рассказывал про устройство Общества Душ, про тринадцать отрядов и про шинигами, которые стали его друзьями. Именно тогда Карин узнала, что значит белое хаори, да и многое другое. Она расспрашивала брата обо всем с какой-то непонятной даже ей самой увлеченностью. Вскоре к их разговорам присоединилась и Юдзу, которая все лучше видела души умерших, да и пустых тоже. Скрывать что-либо от нее было попросту глупо.

А потом случилось то, чего близняшки в тайне боялись, но что было вполне ожидаемо: Ичиго ушел в Общество Душ. Приняв во внимание его заслуги в последней войне, его без экзамена приняли на пост лейтенанта девятого отряда под командование Шухея Хисаги. Сказать, что Ичиго был рад, это не сказать ничего. Он, правда, пытался делать невозмутимое лицо, но Карин слишком хорошо знала его, чтобы поверить в эти уловки. Конечно, и Карин, и Юдзу радовались за брата, ведь за последнее время Общество Душ стало ему родным, тем более там жила и Рукия. То, что эти двое станут парой, было лишь вопросом времени. Можно было с уверенностью сказать, что Ичиго нашел смысл своей жизни, и удерживать его было бы слишком жестоко. Но все же сестры скучали по нему, хотя новоиспеченный лейтенант и старался наведываться в Каракуру так часто, как только мог. Карин слегка улыбнулась, вспоминая последний визит брата и Рукии.

Только уходом Ичиго изменения не ограничились. Следом за сыном отправился и Ишшин. Он долго причитал на прощание, что его девочки совсем выросли, и теперь он может не волноваться за них, но похоже он все-таки беспокоился, оставляя дочерей одних. Хотя во время его визитов Карин готова была на стенку лезть, спасаясь от его заботы. Но каким бы чокнутым он временами не казался, он был их с Юдзу отцом, и девушки каждый раз, как маленькие, радовались его приходу.

А в Обществе Душ Ишшина ждало капитанское хаори с цифрой пять и целый отряд, на который тенью упало предательство бывшего капитана.

Карин чуть прикрыла глаза, нежась в последних лучах заходящего солнца. Закат сегодня был каким-то совершенно нереальным. Словно художник смешал на палитре самые разные краски: от нежно-голубой до огненно-красной, – стремясь получить новый, невиданный до сих пор цвет. Проплывающие по небу облака поражали многообразием форм и цветов, а некоторые из них и вовсе походили на золотые украшения. За всем же этим многообразием все еще виднелось голубое небо, уже не такое яркое, как днем, но по-прежнему завораживающе прекрасное. Однако это потрясающе красивое зрелище не только восхищало, но и будило в девушке странную тревогу. Она не могла понять, почему именно сегодня ей так остро захотелось прийти на это место. Как будто от этого зависело что-то очень важное. К тому же весь день ее с головой захлестывало почти позабытое чувство того, что ее давняя встреча с Хицугаей – это еще не конец истории. Вопрос только, какой истории, и к чему вообще ей вспомнился этот капитан. Карин вздохнула и, слегка запрокинув голову, принялась рассматривать узор из листьев, которые ярко выделялись на фоне закатного неба.

***

– Эй, Юдзу! Карин! Сюрприз! – Ичиго начал звать сестер и всячески оповещать о своем приходе, еще даже не войдя до конца в дверь. За спиной у него в приступе родительской любви заламывал руки Ишшин, и мужественно пыталась не хихикать Рукия: когда речь заходила о Юдзу и Карин оба Куросаки были до жути похожи.

– Ичиго? Папа? Рукия? – из кухни выглянула до крайности удивленная Юдзу. – А мы и не ждали вас. Вы же говорили, что появитесь теперь не раньше следующего месяца?

– Удалось вырваться, – Ичиго расплылся в довольной улыбке. – Но мы буквально на несколько часов, ночью уже обратно. А где Карин?

– Сказала, что пойдет пройдется. Сейчас я ей позвоню. – Одной рукой Юдзу уже гремела какими-то кастрюльками, а другой набирала номер сестры. – Не отвечает.

– Юдзу, не суетись, пожалуйста, – улыбнулась Рукия, – мы совершенно не голодны.

Юдзу с подозрением посмотрела на согласно закивавших родственников.

– Точно? Ну ладно. Тогда я, пожалуй, попробую найти Карин. Кажется, я знаю, где она может быть.

– Я схожу с тобой, – Ичиго поднялся с кресла, намереваясь следовать за сестрой.

– Нет-нет, я быстро, – и пока никто не успел опомниться, Юдзу вылетела за дверь. Почему-то ей казалось, что Карин не обрадуется, если за ней придет целая экспедиция, пусть и включающая любимого брата.

Юдзу торопливо шла по знакомым улицам, временами переходя на бег. Это место на крутом повороте тихой дороги Карин показала ей вскоре после ухода в Сейрейтей отца. Тогда они гуляли по городу без особой цели: обеим не хотелось возвращаться в как-то резко опустевший дом. В тот раз сестры простояли там совсем недолго и больше они никогда не ходили туда вдвоем, но Юдзу знала, что сестре нравилось это место, и очень надеялась, что найдет ее там. По пути девушка снова попыталась набрать номер близняшки, но результата по-прежнему не было.

– Наверное, снова забыла включить звук.

Наконец, впереди показался знакомый поворот. Пройдя еще немного, Юдзу разглядела силуэт сестры, которая стояла, прислонившись к заграждению и немного запрокинув голову, словно пыталась что-то разглядеть в ветвях деревьев над головой.

– Карин! – Юдзу снова перешла на бег и остановилась только возле сестры, силясь отдышаться: она никогда не была такой же спортивной, как ее близняшка.

– Юдзу? Что-то случилось? – в синих глазах обосновалось беспокойство.

– Нет, все в порядке, – все еще чуть-чуть задыхаясь, проговорила Юдзу. – Хорошо, что я тебя нашла. У тебя опять не отвечает телефон. А там Ичиго пришел, с Рукией и отцом.

Обеспокоенность в глазах Карин мгновенно сменилась радостью. Она подняла стоящую на земле сумку и легко перелезла через ограждение.

– Они надолго?

– Ночью обратно. Поэтому я и побежала тебя искать.

– Спасибо. Идем?

– Идем.

Карин обернулась, чтобы бросить последний взгляд на закат, и внезапно услышала какой-то странный звук. У нее мелькнула мысль, что, наверное, именно так визжат тормоза у машины, которая пытается остановиться. Следующим ощущением стал тяжелый удар сзади, и тут же раздался пронзительный крик рядом. На то, чтобы понять, кто кричал, сил уже не осталось. Карин казалось, что у нее болела каждая клеточка тела, а потом все резко прекратилось, словно кто-то повернул переключатель. Девушка не чувствовала не только боли, а не ощущала и собственного тела, звуки исчезли, и окружающая действительность сменилась темнотой. Еще пара мгновений, и вслед за всеми чувствами отключилось и сознание.

Карин не смогла бы сказать, как быстро она пришла в себя, но когда она открыла глаза, вокруг покореженной от удара машины уже собирались люди, была тут и скорая помощь, и даже репортер с центрального канала – непонятно как тут оказавшийся, но снимавший место происшествия. Сама же девушка находилась в нескольких метрах от своего прежнего местоположения, причем никто из толпившихся на месте происшествия не обращал на нее никакого внимания. Карин хорошо помнила удар и пришедшую за ним боль, но теперь ничего не болело, тело вообще ощущалось поразительно легким. Пытаясь понять, что произошло, девушка растерянно оглядела себя и тут увидела то, чего совершенно точно раньше не было, да и быть не могло – обрывок цепи, идущей откуда-то из груди. Верить в увиденное категорически не хотелось, но она слишком хорошо помнила рассказы Ичиго. Поэтому сомневаться не приходилось.

– Карин, неужели мы… – продолжения не последовало, и девушка обернулась на голос сестры. Та ошарашено рассматривала такую же цепь и, похоже, тоже вспоминала давний рассказ.

– Кажется, да, – голос предательски дрогнул.

Обе девушки старательно не смотрели туда, где стояли еще недавно.

Карин подумала, что нужно вернуться домой, все-таки там их ждали трое шинигами, которые просто обязаны объяснить, что будет дальше. Но стоило ей открыть рот, чтобы предложить это сестре, как ее оборвал совершенно незнакомый голос:

– Такие молодые, даже жалко, но что поделать, – рядом с ними появился некто, одетый в черную форму шинигами и с мечом в руке. Он плавно приблизился к Юдзу.

– Стой!!! – Карин не знала, может ли дух сорвать голос, но, кажется, она была близка к этому.

Шинигами как-то печально улыбнулся и дотронулся рукоятью дзанпакто до лба Юдзу.

– Не нервничай, уже все равно ничего нельзя исправить, вас уже нет для мира живых. Теперь вас ждет Общество Душ.

– Что ты наделал?! Идиот! – Карин в шоке смотрела на то место, где только что была ее сестра, потом, словно опомнившись, она сорвалась с места и побежала в сторону дома. Однако далеко убежать ей не удалось, на ее пути внезапно возник пустой, а за ним топтались еще двое. Вот он заносит лапу, и Карин отлетает в сторону, сбитая с ног подавляющей ее силой.

– Да что же сегодня за день такой! – Куросаки старательно пыталась подняться, чтобы убраться с места происшествия, пока шинигами был занят пустыми. Но из этого ничего не вышло: она смогла лишь отползти на несколько шагов, и вот уже запыхавшийся проводник душ наклоняется к ней, чтобы провести обряд.

– Нет, не надо. Пусть лучше Ичиго… – договорить Карин не успела.


***

Ичиго сидел на диване и бессмысленно переключал каналы телевизора, не слыша, что говорит сидящая тут же Рукия. Отец не стал дожидаться дочерей дома и ушел в клинику, куда он регулярно наведывался, желая убедиться, что и без него там все в порядке.

– Где их только носит?! – наконец не выдержал Ичиго.

– Что ты так переживаешь? Сейчас вернутся.

– Не знаю, не нравится мне это, – Ичиго мрачно уставился в экран, остановившись на каком-то выпуске новостей. Внезапно он весь подобрался и подался ближе к экрану, пытаясь что-то рассмотреть.

– Ичиго, что? – глядя на парня, Рукия и сама уже начинала беспокоиться.

– Бейсболка, – как-то сдавленно проговорил он в ответ.

– Что? – Рукия не понимала уже совершенно ничего.

– Бейсболка Карин.

Ичиго судорожно включил звук телевизора, и комнату наполнил четкий голос корреспондента:

– …прямое включение… водитель не справился с управлением на крутом повороте… сбиты две девушки… погибли на месте…

Последние слова Рукия дослушивала уже в одиночестве – ей понадобилась лишняя пара секунд, чтобы понять ход мыслей Ичиго.

– Черт! – выдохнула шокированная девушка и кинулась вслед за парнем.

Никогда еще Ичиго не передвигался так быстро. Наверное, сейчас ему удалось бы невозможное: обогнать Богиню скорости Йоруичи. Но это было неважно.

– Черт, и почему я не пошел с ней, – пробормотал Куросаки, пытаясь двигаться еще быстрее. Не хватило доли секунды: он лишь успел увидеть, как какой-то незнакомый шинигами, склонившись над Карин, завершает обряд. Юдзу видно не было, и Ичиго не знал, радоваться этому или нет.

– Что ты сделал?

– Отправил две души в Общество, – заикаясь и затравленно глядя на лейтенантский шеврон разъяренного парня, выговорил шинигами.

От неминуемой смерти ничего не понимающего шинигами спасло только появление Рукии.

– Ичиго, успокойся! – Рукия буквально повисла на руке своего парня, кажется, всерьез решившего убить несчастного проводника душ. – Успокойся, он сделал то, что должен был.

Рыжеволосый парень медленно опустил меч, а в его глаза было страшно смотреть – столько боли и ужаса там было. Этот сумасшедший лейтенант никогда не боялся за себя, но за сестер переживал до невозможности.

– Тихо-тихо, – шептала Рукия, обнимая Ичиго, – ты же знаешь, что это еще не конец. Они сейчас в Обществе Душ.

– Знаю, – глухо проговорил Куросаки, – но что их ждет в Руконгае? Не мне тебе напоминать об этом. И, похоже, они отправились туда по отдельности.

– Мы найдем их. Пойдем, нужно сказать твоему отцу.

– Да, – Ичиго покорно следовал за девушкой, пытаясь осознать то, что произошло за последний час.

@темы: творения, фикшен, аниме, гет, Bleach