Каждый год я начинаю книжный список и каждый год позорно проваливаю миссию, либо прекращая читать, либо, что реже, прекращая писать о прочитанном. Но это уже в некотором роде традиция, так что не будем ее нарушать.
И майские книги все-таки не первые, которые я прочитала в этом году, но раз уж не написала, значит не написала, начнем отсюда.
Май
Май
1. Шон Байтелл. Дневник книготорговца.
Пара слов
Вообще в первый момент я подумала, что эта книжка очень странная и какая-то, не то чтобы бессмысленная, но близко к этому. Она ведь реально дневник. Прям по дням в течение года: продали книг столько-то, сделали то-то, приходили такие-то люди. Коротенькие заметочки про жизнь владельца букинистического магазина в Шотландии. Но что странно, я довольно быстро в это дело втянулась и начала получать истинное удовольствие от чтения, не смотря на то, что так до самого конца и путалась в некоторых не слишком часто встречающихся именах. Благо автор обычно пару лишних раз пояснял, кто есть кто.
По итогу желание читать книжки дальше и тяга купить себе домой пару-тройку книжных полок
Так что я бы посоветовала эту книжку. Не как что-то сакральное, а просто как нечто приятное и очень книжное.
Июнь
2. Александр "Балу" Балунов. Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой...
Много букв
В случае с этой книгой не могу отказать себе в удовольствии и даже в какой-то мере необходимости принести сюда изрядное количество цитат.
Эта книга действительно меня впечатлила. КиШ, объективно говоря, не самая моя любимая группа и, как я уже говорила, я не большой знаток всей их дискографии и истории. Но эта группа для меня своего рода культовая и живая даже спустя столько лет. И тем сильнее, наверное, эмоции, которые вызывает книжка. То, что начиналось, как сказка, созданная единомышленниками, к концу пришло к грустной и в чем-то страшной истории. И когда ты за пару недель в ускоренном темпе пробегаешь всю эту историю, это поражает. И тем страннее, кстати, понимать что альбом Театръ демона, который меня в свое время очень зацепил именно целиком от концепта до последней песни, был написан уже не в лучшие их времена именно в плане взаимоотношений внутри группы.
Но что главнее, эта книга написана с большой любовью к группе вообще и к Горшеневу в частности. Она приоткрывает ту действительность, что скрывалась за сценическими образами. И вызывает, на самом деле, очень теплые чувства, не смотря ни на что.
Но Северный Флот слушать почему-то больше не хочется
Цитаты убираю под кат, чтобы совсем уж не пугать. Кроме одной.
Цитаты
***
Ладно бы деньги, Горшку жить было негде. <...> И пять, а то и больше дней в неделю горшок ночевал у меня. <...> Домой мы с Горшком, голодные и уставшие, приползали уже поздно ночью. Обычно мама оставляла мне на ужин тарелку под тряпочкой - макароны или картошечка. Мы с Горшком потихоньку прокрадывались ко мне в апартаменты, и делили этот нехитрый ужин. Ели с одной тарелки, как два Гавроша. Горшок даже куртку в коридоре не снимал, стеснялся, что кто-нибудь заметит, что у меня гости.
Потом мы полчаса-час болтали, обсуждали день, строили планы. Одно время понемногу писали вместе бесконечный рассказ, но потом Горшок нашел очень интересную сюжетную линию, и я уговорил его выделить ее в отдельный рассказ. В итоге у него появилось целых три рассказа, правда, на совершенно разные темы.
Мы были уже здоровые лбы, но однажды Горшок заметил, что мы чувствуем себя в этом закутке как дети, которые спрятались от родителей под одеяло и с фонариком читают там интересные книжки. Да так оно и было.
***
Черт отправился по своим чертячьим делам
***
Страна наша невероятна и прекрасна. И в силу того, что мы с друзьями много путешествовали, красоту эту и невероятность наблюдали не единожды. Вот, например, едешь поездом. Например, из Иркутска в Хабаровск. А за окном белая шуба из снега до горизонта. И вдруг невдалеке проносится мимо изумительной красоты березовая рощица. И ты начинаешь жалеть о том, что такая красота пролетела мимо, а ты не успел ни с кем поделиться, даже просто насладиться не успел. И вот уже грусть от потерянной красоты котенком свернулась в душе и мурлычет. А на смену безмолвию, обычному после прикосновения к прекрасному, в голову начинает прокрадываться мысль об эфемерности и даже условности всего красивого. Вдруг - бац! - появляется еще одна точно такая же рощица и бежит вслед за первой. И ты понимаешь, что прошло меньше минуты. И все это на самом деле происходит с тобой. И вторая прекрасная березовая роща не обесценивает первую, а, наоборот, дописывает еще одну ноту в эту невыразимую сибирскую симфонию. А потом еще одна. И еще. И еще. И так двое суток.
***
Вид он всегда имел приятственный и брутальный, а также всегда был приветлив и пышноус.
***
Я считаю, что наша с ним [c Горшком] работа продолжается. Он снится мне. Мы общаемся. Я пытаюсь его вытащить, вернуть к жизни, сыграть с ним концерт, и всегда очень рад, что он снова пришел. А в моем телефоне по сей день его номер в записной книжке. Наша с ним встреча - это судьба. А в судьбу мы верили оба.
(с) Князь
***
Я говорил Горшку, давай займемся твоим здоровьем и на полгода прекратим гастрольную деятельность, приостановим "Тодда". Тебе уже всерьез надо озаботиться здоровьем. Он сказал: "А что же они будут кушать?" Он переживал за своих музыкантов, а им все по барабану было.
***
Внешних врагов у него не было. Враги были внутри. Когда становишься знаменитостью и многие люди от тебя зависят, ты превращаешься в заложника, пленника своего ремесла. Человек погибал у всех на глазах, но никто не мог на этот процесс повлиять. И Горшок - далеко не единственный, кто сегодня выходит на сцену, имея в голове мысли о своих страшных болезнях, на лечение которых не хватает либо денег, либо времени, либо желания, либо поддержки близких. Друзья, вглядитесь в своих кумиров! Спасайте тех, кто уходит у вас на глазах! Не думайте, что раз он знаменит, то за ним зорко следят и денег на лечение у него полно. Бывает ровно наоборот: многие приносят себя в жертву толпе и в окружении гигантского количества людей становятся крайне одинокими. Будьте внимательные и старайтесь понять, когда человеку хлопать, а когда - скорую вызывать.
На этой цитате мне стало как-то особенно грустно. И вспомнилось, как после смерти Честера мне довелось читать один пост о том (в моем вольном изложении), что этот музыкант перестал существовать для автора, потому что не имел права поступать так, как поступил. Что на него смотрели миллионы людей, а он своим примером... и тому подобное. И я могу понять эту точку зрения, но не могу принять. И вот эта цитата, по-моему, как раз об этом.
3. Всеволод Овчинников. Своими глазами. Страницы путевых дневников.
Пара слов
Строго говоря, читать эту книжку я начала еще где-то по весне, если не раньше, но как-то утомилась от обилия разных стран и мест и решила сделать перерыв. И вот-таки дочитала.
Вообще к Овчинникову у меня отношение неоднозначное. С одной стороны он очень крут. С другой стороны временами его читать тяжело без объективных на то причин. Ну и есть еще третья сторона, которая гласит, что он советский журналист, а книга написана в 80е и в описании некоторых стран это прям чувствуется. Не всегда и не во всех, но тем не менее.
Но при этом это довольно интересно читать, ибо он в рамках своей работы и, видимо, в силу природного любопытства забирался в такие места, о которых я зачастую и не слышала-то, не то что не помышляла. Так что на страницах целый калейдоскоп древних храмов и городов, оставленных людьми, следы исчезнувших цивилизаций и описания построек, переживших тысячелетия. Интересно, интригующе и совершенно недосягаемо.
Плюс изрядно восхищает, что в 80е ему было в районе 60 лет, что, видимо, не мешало карабкаться на пирамиды и горы. Хотя я не уверена, не были ли некоторые из заметок написаны раньше. И тем не менее.