Дитя Анэма. Глава 3.

[grustnoe_chudo]

Когда останемся мы вдвоем,
В меня не верить – спасенье твое,
Но на два голоса мы пропоем
Отходную тебе.

Маг сидел за столом и неторопливо что-то писал. Сбоку лежало еще несколько листов, уже исписанных аккуратным почерком. Остальная же поверхность стола была девственно чистой в противовес царящему здесь обычно беспорядку. То же самое было и во всем кабинете: тщательно расставленные по местам книги, аккуратно подшитые в папки бумаги.

Мужчина поднял голову, и солнце, заглядывающее в окно, осветило его усталое лицо, залегшие под глазами тени и потускневшие волосы. Можно было бы подумать, что он смертельно болен, но это было не так. Эгберт просто безумно устал от неизвестности, постоянного ожидания очередного визита Анхеля. Интуиция била тревогу практически круглыми сутками, но по всему выходило, что скрыться было просто некуда. Еще месяц назад он бы только выругался на это и продолжил бы свои поиски. Но последние недели вымотали его окончательно. Если по началу Анхель появлялся редко и, по-видимому, зависел от фазы Луны, то в последнее время он приходил куда хотел и когда хотел. И меньше всего он походил на тень. Эгберт не решался до него дотронуться, но казалось, что пальцы ощутят тепло чужого тела.

Мужчина невесело усмехнулся: кажется, в этот раз Анхель переиграл его, а ведь тогда, несколько лет назад, казалось, что Первый Маг королевства безоговорочно победил. Невольно вспомнились события минувших дней, когда Эгберт, возвращаясь домой из дальней поездки, почувствовал призыв Мартина. Даже на таком расстоянии в нем отчетливо ощущалась паника, и маг не раздумывая свернул к столице.

Читать Дальше

Несколько дней спустя стрелой промчавшись сквозь город на взмыленном коне, Эгберт буквально взлетел по ступеням дворца, чтобы тут же столкнуться с Мартином. Более молодой маг был жутко бледен, а глаза как-то лихорадочно заблестели, стоило ему увидеть Первого Чародея.

– Принцесса Анабель пропала, ее похитили. – Выпалил он в ответ на еще незаданный вопрос и, непочтительно схватив Берта за руку, потащил того в глубь дворцовых переходов.

– Кто похитил? Когда? И куда смотрела охрана? – Брюнет, придя в себя, быстро зашагал рядом с Мартином, старательно отгоняя от себя леденящий страх за маленькую принцессу. – Похитители что-нибудь требуют?

– Они требуют Вас.

– Меня?! – сказать, что маг удивился – не сказать ничего.

– Да, но мы не знаем, кто это. Мы не смогли найти вообще никаких следов: ни обычных, ни магических. Похоже, этот кто-то маг, и маг слишком сильный для меня. Все, что мы обнаружили – записку в покоях принцессы. – Мартин вытащил из кармана мантии уже изрядно потрепанный лист явно дорогой бумаги.

Ваше Величество, нижайше прошу простить меня, Вашего покорного слугу, за столь варварское вторжение в Вашу резиденцию. И тем паче, молю о прощении за то, что разлучил Вас с дочерью Вашей. Клянусь, что мера сия временна, но к великому сожалению моему, я не в силах повлиять на ее продолжительность. А по сему, прошу Вас отринуть Ваш, вне всякого сомнения, праведный гнев и воззвать к благоразумию и отцовской любви. Настоятельная потребность привлечь внимание досточтимого господина Первого Мага вынудила меня пойти на это в высшей степени неблагородное деяние. По сему, искренне надеюсь, что вышеозначенный господин почтит своим присутствием старую дозорную башню у Северного леса в самое ближайшее время. Зная о Вас как о мудром и честном правителе, а также любящем отце, клянусь, что дочери Вашей не угрожает ровным счетом ничего.
Полагаю излишним упоминать, что дело мое к господину Первому Магу сугубо конфиденциальное и не терпит присутствия посторонних лиц.
С глубочайшим уважением прощаюсь с Вами. Прошу простить, что не указываю имени, это было бы неразумно с моей стороны.

Ниже текста, написанного самыми обычными чернилами, серебрилась магическая надпись. Всего одна короткая фраза, предназначенная исключительно получателю: Ты знаешь, что я ищу.

Магические письма – довольно распространенный способ переписки. По желанию отправителя послание могло открываться не всем, а только конкретному человеку. Конечно, любую защиту можно было взломать, но тут уже все зависело от силы. И, конечно, Мартину было не под силу прочесть подпись Анхеля. Мартин – способный маг, начитанный и усердный, но выше головы не прыгнешь.

Эгберт вздохнул, в который раз пожалев, что на их век пришлось два впечатляюще сильных мага, которые стали недругами, хотя теперь, наверное, уже врагами. Вместо возможностей совместных открытий они ввязались сначала просто в соперничество, а потом и в открытое противостояние за право обладать древним артефактом. Впрочем, несмотря на мелькавшие сожаления, уступать Эгберт не собирался. Ничто не могло сравниться с тем чувством, что он испытал, держа в руках творение древних мастеров, с тем азартом, с каким он погружался в разгадку окутывающих этот предмет тайн. И делиться этим с Анхелем он не собирался.

Брюнет снова вздохнул и обернулся к стоящему рядом молодому магу:

– Мартин, извинись перед Его Величеством за то, что я не пришел к нему лично, но дело не терпит отлагательств. И скажи, что Анабель скоро будет дома.

Мужчина, не дожидаясь ответа, быстро зашагал прочь. Тянуть время действительно не стоило, а ему еще нужно было забрать из тайника артефакт, который так жаждал заполучить Анхель. Эгберт не хотел отдавать его и собирался не допустить этого, но жизнь крестницы была превыше всего, а значит, в случае необходимости… к тому же Анхель может допустить промах, если в его руках окажется заветная шкатулка.

Когда впереди показалась полуразрушенная дозорная башня, Эгберт невольно скользнул рукой в карман и провел пальцами по шероховатой и чуть теплой поверхности шкатулки. Наследие одного из величайших магов в истории, создателя многих заклинаний. Пусть его стихией и был ветер, но Анэм изучал не только его силу. И вот сейчас, спустя столетия, он, Эгберт, должен расстаться с чудом найденным артефактом, не поняв и малой части заключенной в нем силы? Маг фыркнул и, подумав, наложил на шкатулку еще одно маскировочное заклинание: не нужно, чтобы Анхель в первый же момент почувствовал, что его цель так близко.

В башне ожидаемо никого не было, да и кто бы стал укрываться в здании с наполовину обвалившейся крышей и открытыми всем ветрам окнами? Зато у самой кромки леса явственно ощущался След, оставленный, похоже, неслучайно и уводящий в чащу. Серебрящаяся нить уверенно петляла в зеленой траве, не только указывая общее направление, но и помогая обходить коряги и полузасыпанные ямы. Такая забота даже раздражала, казалась почти издевательством. Хотя переломать ноги, не дойдя до цели, Берт совершенно не хотел. Наконец, След последний раз повернул и растворился на пороге небольшого коттеджа. Вокруг этого жилища было навешано столько щитов, маскирующих и сигнальных чар, что маг невольно засомневался, что нашел бы это место, не веди его След. Понять, есть ли кто-нибудь внутри, тоже не получалось, впрочем, его наверняка ждали. Если, конечно, Анхель не припас прогулку по подземному ходу через весь лес.

Дверь поддалась на удивление легко, даже не скрипнув, и спустя пару мгновений, миновав полутемную прихожую, Эгберт оказался в небольшой уютно обставленной гостиной. При его появлении из кресла, стоящего напротив двери, стремительно поднялся хрупкий светловолосый юноша.

– Анхель! – брюнет подобрался, словно хищник перед прыжком. – Где Анабель?!

– Тише, я не нарушаю своих обещаний, – блондин изящно взмахнул рукой и, повинуясь движению, слева распахнулась неприметная дверь, за которой обнаружилась спальня. На широкой кровати, обнимая плюшевого медведя, мирно спала девочка лет пяти и чему-то улыбалась. Вокруг нее слегка поблескивала защитная сфера, и чувствовалось слабенькое заклинание Хороших снов.

Увидев невредимую принцессу, Эгберт слегка успокоился, но расслабляться было рано:

– А сфера зачем? Что у тебя тут творится?

– Защита от тебя, – Анхель слегка улыбнулся, не отрывая, впрочем, от противника внимательного взгляда. – Кто знает, вдруг ты бы начал бросаться заклинаниями, не войдя в дом. А я обещал, что с девочкой ничего не случится.

– Итак, я забираю принцессу и ухожу. Так и быть, я не упомяну о твоем участии в этом фарсе. Лучше решить дело миром, хотя мне и не нравится эта мысль.

Анхель иронично приподнял бровь и снова слегка улыбнулся:

– Решить дело миром – это прекрасно, но ты пропустил один момент: ты отдаешь мне шкатулку, а потом уходишь. И если ты снова попытаешься меня обмануть, мне, к сожалению, придется убить юную принцессу.

– Может, будет проще, если на этот раз я просто убью тебя? – Эгберт поднял на противника горящий яростью взгляд, сжимая руки в кулаки. В мыслях уже подбиралась связка из трех боевых заклинаний.

– Хочу напомнить, что в прошлый раз победил я. С чего ты взял, что сможешь убить меня сейчас?

Это напоминание окончательно вывело Первого Мага из себя, и он вскинул руку, готовясь отпустить рвущееся с кончиков пальцев заклятие.

– Эй, – Анхель окончательно избавился от своей вальяжности. – Не здесь же. Защитная сфера – не панацея.

Как ни тяжело было признавать, но блондин оказался прав, и Эгберт, выругавшись, опустил руку.

Настороженно глядя друг на друга, оба мага вышли на улицу, где не сговариваясь добавили на дом еще несколько защитных заклинаний, окончательно превращая его в неприступную крепость.

– Пообещай мне, что если все-таки победишь, – брюнет поморщился, произнося это, но твердо закончил. – Ты вернешь Анабель во дворец в целости.

– Естественно. Но и ты пообещай – мое имя не будет упомянуто, если я погибну.

Эгберт кивнул, и в тот же миг магов обвила золотистая лента: магия признала обещания и сочла их настолько значимыми, что без призыва скрепила их.

Напряжение в воздухе нарастало с каждой секундой, уже буквально искрясь, но ни один из противников не наносил первого удара. Две величайшие личности своей эпохи стояли на небольшой поляне в глубине леса и сверлили друг друга сосредоточенно-яростными взглядами, выискивая слабые места. Наконец, брюнет отправил в Анхеля несколько искрящихся молний, тут же добавляя к ним три файербола. Воздушный маг одним плавным движением ушел с траектории полета молний и взметнул вокруг себя вихрь, разметав направленные на него сгустки пламени. И не остался в долгу, атакуя Первого Мага связкой из двух заклинаний: воздушного и водного.

Треск от сталкивающихся заклинаний и бурлящая вокруг места схватки энергия разогнали всех лесных обитателей. Но если бы сюда забрел человек, достаточно безрассудный для того, чтобы подобраться поближе, он бы, несомненно, поразился красоте этого сражения: яркие всполохи атак, разбивающихся о щиты и искрами опадающих в траву; развевающиеся от потоков силы полы одежды; плавные и быстрые движения магов и выплескивающаяся в воздух смесь эмоций. Тут была и взаимная неприязнь, если не сказать, ненависть, желание обладать артефактом, стремление к победе, расчетливое, холодное желание вывести противника из строя. Но атаки почти не достигали целей, и оба мага невольно все усложняли комбинации заклинаний, стремясь прорвать оборону. Впрочем, это не приносило особого результата, были, конечно, подпаленные рукава, какие-то порезы, но это явно не то, что могло заставить их отступить. И все та же дуэль взглядами: ни на секунду не выпускать из виду того, кто стоит напротив, не пропустить ни единого его движения.

Очередная атака Эгберта разбилась о выставленный щит, но ответа почему-то не последовало. Растрепанный блондин в порванной рубашке, казалось, стремился отдышаться, укрывшись за щитом. Брюнет тоже позволил себе небольшую передышку, одновременно продумывая свой следующий ход. Именно в этот момент за спиной послышался легкий перезвон и тихий шепот, сопровождаемый шорохом листвы. В первое мгновение Берт подумал, что кто-то все-таки набрел на их поляну и инстинктивно повернулся, чтобы увидеть нежданных визитеров. В следующую секунду он уже понял свою ошибку, вспомнив, когда слышал подобный перезвон и что ветер подчас может приносить с собой отголоски разговоров, повинуясь воле воздушного мага. Но этого замешательства хватило Анхелю на то, чтобы пробить защиту соперника и обездвижить его, связывая воздушными путами. Эгберт дернулся, понимая, что не может пошевелить даже пальцами, а без этого нечего было и думать о том, чтобы освободиться. Если только разбить связывающее заклинание давлением чистой силы, но он слишком много вложил в схватку. Да и Анхель сразу заметит эту попытку. Эгберт слегка обмяк на удерживающем его вихре, признавая свое поражение. Анхель все очень правильно продумал: незачем убивать Первого Мага, тот все равно не расскажет о своем поражении, а значит, не назовет и имени похитителя.

Блондин подошел ближе, и стало заметно, что поединок вымотал и его: влажные пряди, чуть тяжелое дыхание, но двигался он по-прежнему плавно и невесомо, словно сам был ветром:

– Ты слишком все усложняешь, полагаясь на мощь и изощренность. Потому тебя так легко сбить с толку простейшими действиями. Что в прошлый раз, что в этот. – В голосе Анхеля не было и ноты торжества, скорее бесконечная усталость. Брюнет просто не счел нужным отвечать на это замечание, наблюдая, как воздушный маг достает из его кармана плоскую шкатулку. Он и сам понимал причину своего поражения, а от того только сильнее злился, но изменить ничего не мог. Видимо, не судьба ему обладать этим предметом.

Анхель благоговейно провел кончиками пальцев по шкатулке и, наконец, затаив дыхание, осторожно открыл крышку. Эгберт понял, что и сам не дышал в этот момент, зато, когда он сделал следующий глубокий вдох, призванный помочь успокоиться, он почувствовал, что удерживающее его заклинание начало ослабевать. Анхель, видимо, был настолько опьянен тем, что держал в руках заветный артефакт, что ослабил контроль. Берт слегка шевельнул пальцами, переступил с ноги на ногу, прикидывая, как сбросить заклинание и увезти, наконец, Анабель отсюда. Он попробовал надавить на связывающие его нити, отодвигая их от себя. Самые тонкие из них не выдержали и порвались. Эгберт настороженно посмотрел на Анхеля, но тот уже не обращал на своего противника внимания. Впрочем, попытка отобрать у него сейчас шкатулку действительно могла кончиться смертью нападавшего. Воздушный маг терпеть не мог убивать, да и вообще причинять вред, но вполне был на это способен.

Еще немного усилий – и связывающее заклинание окончательно сломалось, не выдержав напора. Берт уже собирался уйти в дом, не желая слышать очередные напоминания о проигрыше. Он бросил короткий взгляд на стоящего в центре поляны блондина, и увиденное заставило его замереть, обдумывая мелькнувшую мысль. Анхель стоял лицом к недругу, не глядя на него. Все внимание воздушного мага было приковано к изящному стилету, лежащему на раскрытой ладони его левой руки. Но Берта заставила остановиться другая деталь: узкий четырехгранный клинок смотрел прямо в сердце Анхеля. В памяти всплыли слова о том, что он не умеет противостоять самым простым, а потому неожиданным действиям. Эта мысль ударила по нервам, заставляя Первого Мага рвано выдохнуть:

– А сможешь ли ты сам защититься? – и брюнет резко взмахнул рукой, создавая маленький искрящийся вихрь, который подхватил клинок с ладони Анхеля и, набирая скорость, продолжил движение по прямой. Блондин вскинул голову, и в его глазах мелькнули удивление и страх, сменившиеся пониманием, но что-либо предпринять он уже не успел: клинок, веками хранимый магией, распоров тонкую рубашку, за мгновение вошел в сердце мага, прервав его путь.

Эгберт стоял в несколько шагах, глядя, как юноша оседает на землю, а из его глаз исчезает жизнь. Он ни на секунду не жалел о сделанном, хотя никогда и не планировал подобного. Но было странно сознавать, что его вечного соперника больше нет в живых.

Мужчина вынырнул из воспоминаний и, вздохнув еще раз, перечитал последний лист завещания. Подробные распоряжения, касающиеся его имущества, рекомендации Мартину, советы по обращению с некоторыми артефактами – все это занимало не одну страницу.

Легкий порыв ветра шевельнул стопку бумаги, прошелся по комнате и замер. А с правой стороны от стола появилась фигура Анхеля, гораздо более нечеткая, чем в последнее время.

– Ты готов? – голос тоже больше походил на шепот ветра.

– Да, но вот хватит ли тебе сил меня увести? – на миг к хозяину замка вернулась веселость. – Ты бледно выглядишь.

На это замечание Анхель тихо рассмеялся:

– Не надейся: я просто не хочу тратить на это лишние силы. Мне не нужны сюрпризы.

– Ты так уверен, что их не будет? – впрочем, в этих словах не было ни вызова, ни подлинного интереса, и гость не счел нужным отвечать. Вместо этого он посмотрел на завещание и спросил:

– Что насчет стилета? Ты упомянул его здесь?

– Нет, мне подумалось, что, чтобы им владеть, надо приложить больше усилий. Мне вот даже пришлось убить тебя, – маг вздохнул.

– Жалеешь? – в шепоте ветра отчетливо слышалась насмешка.

– Жалею, что мы стали враждовать, но раз уж так сложилось, то… – он красноречиво пожал плечами, давая Анхелю возможность додумать ответ.

– На сожаления я особенно и не надеялся. И ты правильно решил со стилетом. Это не та вещь, которая может достаться просто так. Это гораздо больше, чем занятная древность, пусть и принадлежавшая Анэму.

В глазах Эгберта зажегся огонек любопытства. Кажется, жажду открытий в нем ничто не могло погасить:

– Почему ты так говоришь?

Анхель, казалось, колебался, стоит ли пускаться в объяснения:

– А почему бы и нет, – задумчиво проговорил он, словно отвечая самому себе. – Это знание все равно ничем тебе не поможет, как не помогло оно и мне. Думаю, ты помнишь о четырех величайших стихийных магах всех времен.

Эгберт утвердительно кивнул.

– Вот только ты вряд ли знаешь, что у них был ученик. Выдающийся маг, который, к сожалению, не успел оставить следа в истории. Его убили довольно рано. Но незадолго до своей смерти он успел поучаствовать в одном ритуале вместе со своими наставниками.
К тому времени четыре мага уже пришли к мысли, что многие знания не всегда несут с собой благо миру. Было решено скрыть некоторые исследования и артефакты до более подходящих времен. Но как узнать, когда придет время? И они решили положиться на судьбу: однажды в мир придут четыре неуступающих им по силе и умениям мага, и сами Стихии сочтут их наследниками. Но этого мало: каждый из них должен обладать своей частью ключа. Тут мы и подходим к истории с ритуалом. Мне не удалось узнать всех подробностей. Могу сказать лишь, что они провели некий скрывающий ритуал, используя в качестве ключей дорогие каждому из них предметы. Для Анэма таковым был четырехгранный стилет, подаренный отцом.

Но, как я уже сказал, в ритуале участвовал и их ученик. Он фактически стал тем, кто повернул ключ в замке, запирая тайник. А потому, чтобы открыть его, нужен и пятый маг, который должен быть подобен тому самому ученику.

– И какой он был стихии?

– Он был как ты. Не просто стихийным магом, а связующим звеном.

– Почему ты решил, что мы подходили под это? Нас было только двое.

– Не обязательно, чтобы участвующие в ритуале были одного возраста. А я незадолго до нашей последней встречи случайно встретил одного интересного ребенка. Но сейчас это уже не важно.

Берт вздохнул и заправил за ухо упавшую на глаза прядь волос:

– Теперь я, кажется, начинаю жалеть.

– Поздно.

– К сожалению… Ты знал об этом, когда… – маг замялся, подбирая слова.

– Когда был еще жив? Нет, не знал. Но я чувствовал этот стилет. Не как мощный артефакт, а как что-то родное, обладающее душой, – голос Анхеля на несколько мгновений стал мечтательным, но он быстро оборвал этот порыв. – Пора. Я не хочу задерживаться здесь дольше необходимого. Пойдем.

Эгберт с некоторой отстраненностью ощутил, что не может, да и не хочет сопротивляться тихому голосу пришедшей за ним Тени. Он вышел из комнаты вслед за Анхелем и не спеша направился к неприметной винтовой лестнице. Маг временами легонько касался каменных стен, прощаясь с замком, бывшим ему надежным укрытием долгие годы.

Предыдущая глава.
Следующая глава.

@темы: творения, ориджинал, джен