Коридоры Университета были полны шумных студентов. Демон досадливо морщился, но молча следовал за девушкой, сказавшей, что она староста, и радостно пообещавшей представить Его группе. Он не любил большого скопления людей, где на Него неизбежно глазели. Не так важно с неприязнью, как те, кто знал, кто Он на самом деле, или с неприкрытым интересом, как все эти люди в коридорах. Староста тоже не стала исключением: пока их представляли друг другу, симпатичная блондинка рассмотрела Его с ног до головы. Он буквально ощущал, как ее взгляд цепляется за массивную пряжку ремня, расстегнутый воротник белоснежной рубашки, кольца в ухе, взлохмаченные черные пряди. Он слегка усмехнулся, а девушка что-то щебетала по дороге в аудиторию, похоже, намереваясь заинтересовать молчаливого новичка. Он бы никогда добровольно не пришел сюда, но это была самая очевидная возможность быть рядом с Ней, и уж взгляды Он ради этого готов был терпеть.
Пустить в ход очарование, чтобы сбить с толку пару-тройку людей, было проще некуда, и вот Он уже студент. Люди стали куда более беспечны, легко позволяя влиять на себя. Впрочем, Ему это было только на руку. Они остановились перед какими-то дверьми, и староста повернулась к Нему:
– Ты главное не волнуйся: у нас дружная группа, и думаю, все примут тебя хорошо.
Демон не счел нужным на это отвечать, только хмыкнул и слегка пожал плечами. Девушке ничего не оставалось, кроме как войти в аудиторию, Он шагнул следом, тут же широким взглядом осматривая помещение и подмечая детали. Это было давней привычкой, не раз спасавшей от неприятностей, и Он не отказывался от нее никогда, даже здесь, в залитой солнцем и полной смертных учебной комнате. Он более внимательно прошелся взглядом по студентам, выискивая ту, ради которой все это затеял. Она разговаривала со своей соседкой, когда староста попросила внимания, чтобы представить стоящего рядом «новичка». Он почти не слушал, что о Нем говорят, глядя в Ее удивленные серые глаза. Похоже, что Она вспомнила. Вот только недавнего спасителя или давнего знакомого? Удивление сошло на нет, и Она слегка улыбнулась. Значит, недавнего спасителя. Он не удержался от ответной улыбки, Она всегда заставляла Его улыбаться, не прилагая к этому видимых усилий.
Староста, наконец, закончила говорить, и Он сел за последнюю парту, а по губам все еще блуждала еле заметная улыбка. Определенно, Он не жалел о том, что выдал себя за студента, хотя до сих пор Он старательно избегал любых организаций смертных. Лишь один раз Он сделал исключение, о котором до сих пор жалел. Надо было не соваться туда и Ее держать подальше. Впрочем, из этого вряд ли бы что-то получилось. Оставалось только надеяться, что в этой Ее жизни не произойдет ничего непоправимого. Он внимательно смотрел на вошедшего в аудиторию преподавателя, а сам думал, что это первый раз за сто пятьдесят один год, когда двадцатого сентября Он не отправился в то проклятое место, которое был не в состоянии забыть. Ровно сто пятьдесят один год прошел с тех пор, как Он потерял Ее, а Он помнил все так, будто это произошло вчера…
Читать дальше
Битва закончилась, и Свет считал потери. Они шли рядом по лугу перед замком. Еще по-летнему яркая трава сейчас была буро-красной от засохшей крови, кое-где попадались внушительные выжженные участки – туда всего несколько часов назад попадали смертоносные заклинания магов, не щадившие ничего живого. Удивительно, как люди виртуозно умели разрушать, не хуже демонов. Впрочем, в этот раз у них было оправдание: они защищали свои дома.
Количество убитых превышало все мыслимые пределы человеческих войн. Он был привычен ко многому, хотя войны на Теневой Стороне и отличались, но даже Ему было не по себе. Хотя, может быть, дело было в девушке, шагавшей рядом. Едва придя в себя после сражения, Она отправилась на поле боя в надежде найти там кого-нибудь чудом выжившего. Война, похоже, была закончена, но то ли победившие этого ещё не осознали, то ли страшились заплаченной за эту победу цены. Не было радости в этом замке, невольно ставшем центром сражения. Его гулкие коридоры полнились стонами и плачем. Демону было неспокойно здесь: несмотря на то, что он был на стороне людей, находились те, кто неодобрительно косился на него. И эти люди не считали нужным вспоминать, что он убил двух Генералов Ночи. Впрочем, Ему было все равно, что о Нём говорят и думают, главное, чтобы это не навредило Ей.
Он покосился на идущую рядом девушку: замызганная одежда, к тому же местами порванная, наспех перевязанные раны, волосы заплетены в косу, чтобы не мешались. Он бы предпочел, чтобы Она оставалась в стороне от сегодняшней битвы, но даже не говорил об этом. Несмотря на всю свою хрупкость и какую-то невесомость, Она всегда была воином, хоть и не всегда буквально. Девушка покачнулась, обо что-то споткнувшись, и Он помог Ей удержаться на ногах. Собственной усталости Он уже почти не чувствовал, а вот Она явно была почти без сил, но все равно упорно продолжала искать живых, и Ему не оставалось ничего кроме как быть рядом.
Эта война далась Ей гораздо тяжелее любой из тех, что были в прошлых жизнях. Она потеряла слишком многих сегодня: кто-то погиб на Ее глазах, о ком-то Она узнала позже, но самое страшное было в том, что некоторых Ей приходилось убивать собственными руками, когда они попадали во власть демонов, без надежды на спасение. Она всегда знала, что погибшие близкие ещё будут жить в этом мире, пусть и не вспомнят о Ней, и это давало Ей силы мириться с потерями, но в этот раз все было не так: убивая, демоны, зачастую разрушали и душу. Занимаясь поисками, Она явно пыталась уйти от собственных мыслей, а Он ничем не мог Ей помочь, да к тому же и сам был демоном.
Ее судорожный вдох выдернул Его из мыслей. Она стояла и смотрела на кого-то полными ужаса глазами, но приблизиться не пыталась. Знала, что уже не помочь, или боялась в этом убедиться? Он подошел к ней и, положив руку на плечо, прошептал:
– Я с тобой, – реакции на Его слова не последовало, и Он, наконец, посмотрел туда же куда и Она. В том, что человек был мертв, сомневаться не приходилось: таких глаз у живых не бывает. На траве, невидяще глядя в яркое небо и продолжая сжимать в руке меч, лежала та, что была Ей сестрой в этой жизни, самым близким, наверное, человеком. Он опустился на колено перед мертвой девушкой и осторожным движением закрыл ей глаза, после чего бережно поднял на руки и встал.
– Пойдем, – Он пошел обратно к замку, краем глаза замечая, что Она последовала за Ним. Никто из них не произнес больше ни слова.
Уже гораздо позже вечером, почти ночью, когда они сидели в небольшой гостиной с горящим камином, Она внезапно спросила:
– Почему ты ушел?
– Ушел откуда? – Он оторвался от созерцания едва видного за окном пейзажа и повернулся к Ней.
– От своего Князя, – услышав это, Он удивился, но темные глаза остались бесстрастными, впрочем, Она все равно на Него не смотрела.
– Потому что встретил тебя.
– Но ты нарушил данную ему клятву! – этот разговор нравился Ему все меньше. Несмотря на то, что Он знал Ее столько столетий, сейчас Он не мог понять, что у Нее на уме.
– Те, кто имеет шанс стать Генералом Ночи, дают ему клятву, как только становятся в состоянии держать в руках меч. Нас никто не спрашивает, хотим ли мы служить ему и убивать для него. Но если мы хотим выжить, то стать Генералом – это не плохой шанс.
– Это ничего не меняет! – Она неожиданно сорвалась на крик. – Ты демон, и убивать у вас в крови, вы не знаете жалости! И ты ничем не лучше остальных! Ты, не раздумывая, убиваешь тех, с кем когда-то был на одной стороне.
Он замер, глядя на Нее. Слова ранили сильнее, чем любой из тех, кто сегодня пытался Его убить, и это было так на Нее не похоже. Наверное, именно это и называется истерикой. Отодвинув собственные чувства подальше, Он шагнул к ней, обнимая:
– Тише, маленькая моя, тише. Все самое страшное уже позади.
Он надеялся, что сможет Ее успокоить, но все Его слова и действия не приносили результата. Она вырывалась из Его рук и продолжала кричать, а потом как-то разом замолчала и замерла. Он уже даже понадеялся, что Она успокаивается, когда зазвучал Ее удивительно ровный и холодный голос:
– Отпусти меня. И просто оставь меня в покое. Чего хорошего я увижу с тобой? Вечное проклятие за то, что связалась с демоном? Такие как ты убивали сегодня моих близких, и ты бы убивал, если бы не твоя эгоистичная прихоть – защищать меня. Зачем тебе какая-то смертная? Разве демоны умеют чувствовать? Я не хочу видеть тебя! Уходи! И не смей за мной следить!
Он, не говоря ни слова, покинул гостиную и бездумно пошел по коридорам замка, но тут и там Он натыкался на людские взгляды. Они были разными: были удивленные, приветливые, были даже благодарные, но были и ненавидящие. Еще сегодня днем Ему не было до них дела, а теперь внезапно они оказались подтверждением Ее слов. Демоны не умеют чувствовать? Тогда почему так больно и безнадежно? Когда-то Она сказала, что не имеет значения, кем Он родился. А что изменилось теперь? Неужели все дело в том, что демоны оказались их противниками? Но Он уже не одно столетие назад фактически отказался от своего звания, дававшего на Теневой Стороне определенную власть.
Он и сам не заметил, как ушел довольно далеко от замка. Душная темная ночь была до невозможности тихой, словно природа одела траур по погибшим. Не шелестели даже листья деревьев. В конце концов, Он решил, что просто даст Ей время успокоиться, а заодно и сам попробует избавиться от боли где-то внутри. Кажется, именно там по мнению смертных находилась душа.
Разрывающее на части отчаяние на несколько мгновений даже лишило Его ориентации в пространстве. В следующую секунду Он уже мчался обратно. Это чувство не было Его собственным, а значит, с Ней что-то случилось, и не имело значения, что Она наговорила сегодня. Главное, чтобы с Ней все было в порядке. Он уже почти достиг замка, а легче не становилось, скорее наоборот: несмотря на то, что Он по возможности пытался абстрагироваться, чужая безысходность буквально придавливала к земле. До главного входа оставалось всего ничего, когда пронзительный женский вопль со стороны Северной башни заставил Его инстинктивно повернуть голову и увидеть Ее, шагнувшую с парапета.
Он уже понимал, что не успеет поймать стремительно приближающуюся к земле девушку, но не попытаться просто не мог. Он всего лишь демон, а не всемогущий бог, и Он вынужден был смотреть, как Она падает и замирает сломанной куклой. Всего пары шагов не хватило, пары шагов и прыжка, чтобы поймать Ее в воздухе. И зачем только Он ушел так далеко? Зачем вообще послушал Ее? В голове не было ни одной связной мысли, а руки прижимали Ее мертвое уже тело к груди. Он почти не осознавал, что вокруг них собиралась толпа, Он только сидел на коленях и чуть покачивался из стороны в сторону, словно баюкая застывшую у него на руках девушку:
– Маленькая моя, хорошая, зачем? – демон сбивчиво шептал какие-то уже ненужные слова в Ее волосы.
Нужно было пережить эту страшную битву, чтобы потом вот так… самой…
Лучи восходящего солнца, уже окрасившие облака в розовый цвет, добрались, наконец, до подножия башни, скользнули по плечам демона, запутались в Ее волосах, мазнули Его по щеке, и по толпе волной разнесся пораженный шепот:
– Плачет. Он плачет.
Словно в ответ на этот шепот вокруг Него зазмеились голубые ленты Его силы, сплетаясь между собой и закручиваясь в вихрь. Люди торопливо отходили подальше, не зная, чего от Него ожидать. Но Его сила, похоже, не стремилась нанести вред. Только все выше и выше поднималась голубая мерцающая стена, становясь непрозрачной и окончательно скрывая пару от людских глаз. Жуткий крик, разнесшийся в следующее мгновение над замком, эхом отразился в каждом слышавшем его, напоминая об их потерях и об их боли.
Воспоминание было болезненным, и оно в который раз заставило Его задуматься, правильно Он поступил, начав искать Ее. И стоило ли сейчас пытаться разбудить Ее воспоминания, находиться рядом с Ней. Что если Она действительно не хочет этого? Но Он просто не мог заставить себя отказаться от Нее. Это было выше Его сил: столетие за столетием оставаться лишь невидимым хранителем.
Предыдущая глава.Следующая глава.